— Перестань! Глупо лелеять в себе этот бесплодный фатализм, и я не желаю слышать, как ты растравляешь себе душу. Иногда что-то происходит, иногда не происходит. Также и человек — он иногда бывает внимательным, а иногда беззаботным. Не все в жизни непреодолимо. Не думай больше об этом. Я, например, вообще собираюсь выбросить это из головы, по крайней мере, до завтра.

Затем медленным, плавным движением он отвел в сторону ее мокрые волосы и увидел перед собой прекрасную шею. Он осторожно приблизил к ней свои губы и запечатлел нежный поцелуй. Тело Аурианы непроизвольно встрепенулось. С досадой и огорчением она осознала, что в ней помимо ее воли начали действовать какие-то мощные потоки желаний, влекущие ее к Марку Юлиану, заставляя ее искать его всем телом, как море ищет берег, желая соединиться с ним и не думая об отливе.

Марк Юлиан с облегчением подумал, что Ауриана наконец-то успокоилась, но к его изумлению она сжалась всем телом и отодвинулась от него, чтобы он не мог дотронуться до нее руками. Ее взгляд был туманным и неопределенным.

— Что-то здесь не так, — сказал Марк Юлиан и, шагнув вперед, нежно погладил ее по щеке тыльной стороной ладони. — В чем дело?

— Марк, как ты думаешь… — начала было она, но вдруг замолчала, так и не высказав свой вопрос. Очевидно, в последний момент он показался ей неприличным, а может быть, она не захотела выставить себя в невыгодном свете.

— Если ты и в самом деле думаешь, что я буду смеяться над твоими страхами, значит, ты меня совсем не знаешь. Скажи, что тебя беспокоит?

Но Ауриана и в этот раз отвела глаза в сторону, не желая отвечать.

— Ничего, — решительно произнесла она наконец.

В подтверждение этому она прильнула к Марку Юлиану и, обвив руками его шею, стала уверенно целовать его. Но когда он ответил ей взаимностью и привлек ее к себе, лаская ее спину под туникой, она вдруг вырвалась из его объятий и попятилась прочь, словно робкий жеребенок. В темноте было видно, как заблестели белки ее глаз. Затем она скорбно потупила голову. Такое поведение скорее заинтриговало Марка Юлиана, чем обидело. Что-то внушало ей сдержанность, когда к ней прикасался мужчина. Может быть, он невольно нарушил какой-либо обычай ее племени?

— Прости, — с трудом выдавила из себя Ауриана. — Я разозлила и разочаровала тебя и… должно быть, я выгляжу в твоих глазах полной идиоткой. Давай покончим с нашей любовью прямо сейчас и распрощаемся, потому что обычаи моего народа совсем не похожи на обычаи твоего народа.

Марк Юлиан улыбнулся и в знак несогласия покачал головой.

— Нет, дело не в том. И я не собираюсь прощаться с тобой, пока тайна не будет раскрыта. Подойди сюда и сядь.

Приблизившись к нему, Ауриана с неохотой села на каменную скамейку, перед которой стоял низкий столик из полированного гранита, опиравшийся на бронзовые изваяния трех борзых собак. На нем стояла широкая ваза, доверху наполненная такими фруктами, каких ей еще ни разу не доводилось видеть. Ауриана прислонилась спиной к решетчатой стене, увитой виноградом, который напоминал своеобразный гобелен. Сейчас все это помещение казалось ей существующим в ином мире, словно они расположились где-нибудь во владениях гипербореев [20] .

— Верно, ты разочаровала меня, но не в том смысле, в каком ты думаешь. Я не мальчик и не стану злиться из-за того, что сегодня ты не ляжешь со мной в постель. Я мужчина, который хочет провести с тобой остаток своих дней, сколько бы их ни было отпущено судьбой. Много или мало — все равно. Сомневаюсь, однако, в том, что нам удастся прожить вместе более года, а если мы проведем это время в раздорах, то винить в этом придется только самих себя. Разумеется, меня огорчает, что ты питаешь ко мне недоверие. Если сейчас между нами вырастет стена отчуждения и непонимания, то ей суждено будет стоять до самой нашей смерти. Ты должна рассказать мне все. Если тебя удерживает стыд, то знай, что я буду судить об этом не так уж строго, как тебе может показаться.

Слова, которые она хотела сказать, жгли ей язык словно каленым железом. Наконец, ей удалось собраться с силами и с закрытыми глазами она начала говорить.

— Марк, как, по-твоему, должна выглядеть женщина, каким должно быть ее тело?

— Странные вопросы ты задаешь!

Если бы на ее лице не была видна настоящая боль, Марк Юлиан непременно бы рассмеялся вопреки только что данному обещанию.

— Отвечай же, пожалуйста! — сердито проговорила Ауриана.

Она сидела, неподвижно уставившись невидящим взглядом на фрукты. На нее по-прежнему давил страх оказаться высмеянной.

«В это невозможно поверить! — подумал Марк Юлиан. — Рядом со мной находится самое храброе создание, которое я когда-либо встречал в жизни — женщина, которая в одиночку на лошади врезалась в ряды Восьмого легиона. Тогда она была уверена в своей гибели, а сейчас боится раздеться передо мной. Как странно и непоследовательно проявляется в человеке отвага!»

Он почувствовал огромное сострадание к ней, которое полностью завладело его сознанием.

— Я не могу так сразу ответить тебе, — нежно и терпеливо ответил он, — потому что не думал об этом серьезно с юношеских лет, впрочем, как и любой нормальный мужчина. Разве ты не понимаешь, что для определения красоты женского тела нет раз и навсегда установленного канона, в который она обязательно должна вписаться. Все тела красивы по-своему.

— Ты и вправду так думаешь? — недоверчиво спросила Ауриана.

Она повернулась к похожей на призрак статуе Дианы, которая, казалось, парила над кустами роз.

— Я не такая, как эта богиня! — показав на нее, с грустью произнесла Ауриана.

Марк Юлиан с трудом подавил улыбку.

— Ты внушала бы скуку и отвращение, если бы была на нее похожа. Эта Диана выглядит слишком капризной и слишком ухоженной, словно ей пришлось принять слишком много молочных ванн. Как бы там ни было, такое совершенство легко купить за деньги. Оно быстро приедается. Сердце же нельзя купить.