— Ах, сук…

— Вы владелец этого транспортного средства? — К Этану подошел мужчина в форме городского департамента озеленения.

— Да, я. Доктор Этан Эркхарт.

— Вы отдаете себе отчет, — продолжал представитель департамента, доставая квитанцию на штраф, — что этому дереву почти двести лет? Оно посажено самими Основателями, его историческая ценность огромна. А теперь оно расколото пополам!..

— Я ее зацепил, Фред! — донесся крик сверху.

— Давай спускайся!

— …несете ответственность за ущерб…

Слова чиновника заглушил треск ломающихся ветвей, дружный вздох толпы и высокий нарастающий вой — антигравитационное устройство выбило из фазы.

— Ах черт! — раздался вопль с верхушки дуба. Зрители в панике разбежались.

Флайер грохнулся носом на гранитную мостовую. Сверкающе-алый корпус покрылся трещинами. В наступившей после грохота тишине Этан мог ясно различить деликатное попискивание дорогого электронного механизма, но и тот вскоре заглох.

Шаги гулко раздавались по коридору полицейского участка. Когда открылась дверь, Янос вздрогнул и обернулся.

— А, Этан, — жалобно сказал он. — У меня сегодня кошмарный день! Ты… ты нашел свой флайер?

— Нашел.

— С ним все в порядке, оставь это мне. Я вызвал команду из гаража.

Бородатый сержант полиции, сидевший за барьером, фыркнул, едва сдерживая смех.

— Может, он там, на дубе, парочку детских велосипедов высидит?

— Флайер уже внизу, — коротко ответил Этан — И штраф за дерево я уже заплатил.

— За дерево?

— Да, за ущерб.

— Надо же…

— Ну и как же было дело? — поинтересовался Этан — Почему ты в него врезался?

— Да все эти птицы проклятые, — объяснил Янос.

— Конечно, птицы! Заставили тебя пойти на снижение, да?

Янос натянуто засмеялся. Все севаринские птицы были потомками мутировавших цыплят, удравших еще от первых поселенцев и впоследствии одичавших. На кур они уже не походили нисколько, а мелкость и худоба даже позволяли заподозрить в них некий новый вид, но летунами все-таки оставались неважными. В городе птиц считали чем-то вроде неизбежного зла. Украдкой взглянув на сержанта, Этан с облегчением отметил на его лице полное отсутствие озабоченности за судьбу пернатых. Платить штраф еще и за птиц, это было бы слишком..

— Ну-у… понимаешь, — сказал Янос, — мы подумали, почему бы нам их не попугать? И, значит, подлетаем, а их там целая туча, крылышками хлоп-хлоп. А мы на них, как пикирующий бомбардировщик, бац! — Янос замахал руками, изображая геройскую атаку звездолета.

За все двести лет своей истории Эйтос ни разу ни с кем не воевал. Этан задержал дыхание и сосчитал до десяти. Слишком мало времени.

— А для поднятия боевого духа ты решил сперва выпить. Можно поинтересоваться, с кем?

— С Ником. — Янос втянул голову в плечи, ожидая неминуемого взрыва.

— Понятно… Надо полагать, это он додумался воевать с птицами?

Ник был приятелем Яноса и предводителем всех их эскапад. В минуты дурного настроения Этан не раз задумывался, ограничиваются ли отношения неразлучной парочки чисто дружескими рамками. Но теперь не время выяснять это. Взрыва не последовало, и весьма удивленный Янос расправил плечи.

Достав бумажник, Этан вежливо обратился к полицейскому:

— Сколько нужно, чтобы избавить вас от этой грозы пернатых?

— Ну, если вы хотите сразу оплатить дальнейшие расходы по ремонту флайера…

Этан отрицательно покачал головой.

— На вечернем заседании суда с ним уже разобрались, — сказал офицер. — Он свободен.

— Как? — обрадовался Этан. — И никаких штрафов? Даже за…

— Нет, штрафы, разумеется, были. — И сержант стал перечислять: — За вождение в нетрезвом состоянии, за угрозу общественной безопасности, за ущерб городскому имуществу. Еще оплата спасательных команд…

— Тебе что, дали выходное пособие? — спросил Этан, быстро прикинув итог и сравнив его с той суммой, которая была на счету брата.

— Ну-у… не совсем, — уклончиво отозвался герой-воздухоплаватель. — Ладно, поехали домой. У меня голова раскалывается.

Сержант выписал квитанцию, и Янос, не глядя, нацарапал внизу свое имя.

Шум электромобиля был хорошим предлогом, чтобы уклониться от разговора по пути домой, но Янос просчитался, поскольку Этан за это время пересмотрел свои арифметические выкладки.

— Где же ты взял деньги? — спросил он, закрывая входную дверь и мимоходом глянув на таймер в прихожей. Рабочий день начинался через три часа.