— Если у вас все, я провожу вас до ворот, — заявил Бенин.

— Да. Нас ждет машина, лорд Форкосиган, — добавил Форобио.

Они послушно последовали за Бенином по дорожке, которую он указывал.

— На самом деле самой большой честью для нас было слышать сегодня все эти стихи, — пробормотал Майлз. — А как дела у вас, полковник? Сумели вы продвинуться в расследовании?

Бенин скривил губы.

— Легче дело пока что не стало, — буркнул он.

«Не сомневаюсь, что не стало».

К сожалению, а может быть и к счастью, ни место, ни время не располагали к откровенному разговору двух профессионалов.

— Ого! — восхищенно произнесла Маз, и все остановились при виде картины, открывшейся за поворотом дорожки. Маленький искусственный овражек окружен был невысокими деревьями, и все пространство между ними и берега маленького ручейка усеивали сотни крошечных светящихся древесных лягушек, и все они пели. Причем пели слаженно, безупречно. Аккорд сменялся аккордом, и свечение их маленьких телец усиливалось и ослабевало в унисон пению. Естественная акустика оврага усиливала звучание. На целых три минуты Майлз забыл обо всем, любуясь этой абсурдной красотой, пока деликатное покашливание Форобио не нарушило очарования, и они тронулись дальше.

За пределами купола ночь была теплой, наполненной огнями и шумами столичного города. Только ночь и город, тянущиеся до горизонта и дальше.

— Я потрясен роскошью аутов, но теперь я вижу и масштабы той экономической базы, на которой она держится, — сказал Майлз Бенину.

— Конечно, — кивнул Бенин с легкой улыбкой. — Я полагаю, средний размер налогов на душу населения на Цетаганде вдвое меньше, чем на Барраяре. Как у нас говорят, император заботится о благосостоянии своих подданных как о собственном саде.

Значит, Бенин тоже разделяет цетагандийскую склонность к самодержавию. Верно, на родине у Майлза тема налогов всегда являлась болезненной.

— Боюсь, так, — согласился Майлз. — Нам приходится поддерживать военное равновесие, располагая вчетверо меньшими ресурсами. — Он прикусил язык, чтобы не добавить: «К счастью, это не так уж трудно» — или еще что-нибудь в этом роде.

Впрочем, Бенин прав, подумал Майлз, когда посольский флайер взмыл в небо над столицей. Грандиозный силовой купол внушал благоговение только до тех пор, пока не увидишь окружающий его город, простирающийся на сотни километров во все стороны, и это все не говоря об остальной части планеты, об остальных семи мирах. Райский Сад походил на цветок, но корни его лежали повсюду. Большой Ключ неожиданно обернулся крошечным рычагом, с помощью которого кто-то пытается привести все эти миры в движение.

«Принц Слайк, мне кажется, вы слишком большой оптимист».

— Ты должен помочь мне в этом деле, Айвен, — настойчиво шептал Майлз.

— Правда? — с деланным равнодушием отвечал Айвен.

— Я не знал, что Форобио пошлет его с нами. — Майлз показал подбородком на лорда Форриди, заканчивавшего вполголоса переговариваться с водителем посольской машины, гвардейцем-охранником и еще одним агентом в штатском. Гвардеец был в таком же зеленом мундире, как Майлз с Айвеном, на остальных были обычные цетагандийские костюмы, причем Форриди смотрелся в своем куда естественнее.

— Когда я назначал встречу здесь, — продолжал Майлз, — я думал, что с нами сюда снова поедет Миа Маз, тем более что эта выставка организована Союзом женщин или как тут у них это называется. Тебе не просто придется прикрывать мое отсутствие. Возможно, тебе придется отвлечь их в момент моего ухода.

Охранник в штатском кивнул и куда-то исчез. Внешний периметр охраны; на всякий случай Майлз запомнил его лицо и одежду. Еще и с этим придется справляться. Гвардеец направился ко входу в зал… нет, залом это никак не назовешь. Когда Майлзу в первый раз описали сегодняшнее мероприятие, он представил себе огромное прямоугольное сооружение вроде Сельскохозяйственной выставки в Хассадере. На деле зал Лунного Сада оказался еще одним силовым куполом, уменьшенным подобием Райского Сада. Уменьшенным, но не маленьким: в диаметре он достигал трехсот метров. Через главный вход одна за другой тянулись группы богато одетых гемов — мужчин и женщин.

— Как, черт возьми, мне это делать? Форриди не из тех, кого легко отвлечь.

— Ну, скажем, объяснишь ему, что я отстал с какой-нибудь леди на предмет… с аморальными целями. В конце концов ты то и дело шляешься по местным аморальным леди, так почему мне нельзя? — Майлз язвительно улыбнулся, глядя на округлившиеся глаза Айвена. — Познакомь его с дюжиной своих подружек, ни за что не поверю, что мы здесь на них не наткнемся. Скажи им, что Форриди — тот человек, который научил тебя барраярскому искусству любви.

— Мы с ним разного склада, — процедил Айвен сквозь зубы.

— Вот и прояви инициативу!

— Я не проявляю инициативы. Я выполняю приказы. Так оно гораздо безопаснее.

— Отлично. Я тебе и приказываю: прояви инициативу.

Айвен пробормотал крепкое словцо.

— Ох, чует мое сердце, я еще пожалею об этом.

— Потерпи немного. Все закончится через несколько часов. — «Так или иначе закончится».

— Позавчера ты тоже говорил так. Как выяснилось, врал.

— Это не моя вина. Просто все оказалось немного сложнее, чем я ожидал.