Для детей среднего и старшего возраста.
П. СУРОЖСКИЙ
П О Д Г Р О З О Й
Повести и рассказы для юношества
ПОД ГРОЗОЙ.
Повесть.
1.
Зима стояла мокрая. То выпадет снег, то рас-
тает. На улицах грязь, а- в квартирах сырость.
Щербаковы жили в одной комнате— пятеро.
Было тесно и холодно. Дрова дорогие— не по кар-
Манну.
Щербаков работал железнодорожных мастер-
ских. Денег не платили—-пусто было в державной
казне, и, возвращаясь домой Щербаков досадливо
отвечал на немой вопрос жены:'
— Опять ничего. Завтраками кормят.
Андрейка смотрел на отца, на мать—лица их
были хмурые—и думал:
«Опять, стало быть, воду хлебать. Хоть бы
хлеба вволю».
Хлеба-то как раз и не хватало. Выдавали из
лавок по талонам, да и то не каждый день. А
сколько стоять приходилось в очередях. Вытя-
нется хвост квартала на два и подвигается медлен-
но-медленно. А на улице слякоть, мокрота. Ветер
такой сердитый, из-за Днепра, бежит по улице,
обдает холодом, забирается в каждую прореху.
Руки синие, в сапогах хлюпает грязь.
Андрейке часто приходится торчать в очере-
дях. Больше некому—отец на работе, у матери хо-
зяйство, да и стоять она долго не может, ребено-
чек скоро должен родиться, бабушка еле моги
волочит, а сестренка Таня малая еще—шестой год
пошел.
Если бы сапоги были крепкие—наплевать бы
на холод. В очередях даже весело. Сколько разго-
воров... Чего только не услышишь! Заведут спор,
почему так трудно стало жить, и начинается пере-
бранка. Одни говорят—революция виновата, дру-
гие на большевиков все сваливают.
— Да у нас-то кто сейчас—большевики?
— Нет, украинцы.
— Так почему же они тебе денег не дают,
чтобы на все хватало?
— Почему... Да потому, что... чорт их разберет,
почему...
— Стало быть, не большевики виноваты.
Старухи каркают, как вороны:
— Бога забыли, оттого и голод.
— А ты, бабка, бога помнишь?
– Руки б мои отсохли, коли б я его забыла.
— А почему-же бог тебе хлеба не дает?
Старуха плюет и крестится:
— Отвяжись, окаянный. Смутители проклятые.
Андрейке нравятся такие разговоры. Здорово
поддевают один другого.
Придя домой, он рассказывает про слышанное
отцу.
Отец только головой покачивал:
— Эх, граждане тоже...
А в последний раз сказал:
— Скоро по-иному заговорят.
— Почему?— спросил Андрейка.
Отец помолчал и вымолвил, понизив голос:
— Большевики наступают.
2.
Жили Щербаковы на окраине, около вокзала.
Лепились по косогору маленькие домишки тесно-
густо. Улицы кривые, грязные. Жила тут бед-
нота.
А на бугре, нависая обрывами над синей лен-
той Днепра, стоял город. Тут были широкие улицы,
красивые церкви, большие дома.
Когда Андрейка попадал в город, у него разбе-
гались глаза, и город для него был, что ярмарка.
Сколько людей и какие нарядные, как быстро
бегут трамваи, какие приманки в магазинах! По-
стоишь у окон—слюнки потекут.
Нарядные люди заходят в магазины, покупают
разные лакомые товары и уносят, аккуратно завер-
нутые в бумагу. А Андрейка не может купить даже
бублика у торговки, что стоит с корзиной на улице,
даже семечек на копейку.
Вот из одного магазина вышла молодая жен-
щина в дорогой шубе и с ней девочка, пухлая и
розовая, как кукла. У обоих в руках свертки, пере-
вязанные голубыми ленточками.
— Мама, ты забыла купить бисквит,— говорит
девочка.
— Ах да, спасибо, что напомнила, у нас к чаю
ничего нет вкусного.
И они вернулись опять в магазин.
«Ишь, пухлые, бисквитов захотелось», поду-
мал Андрейка, глядя им вслед.