Понятия не имею, почему Нил и Дурут не использовали этот аргумент сразу, но здесь и сейчас показалось – старейшины придержали знание нарочно, чтобы ударить побольней, в миг, когда всё вроде бы решилось.

– Но прежде вам следует узнать одну достаточно важную деталь, – продолжил Нил. – Мы, метаморфы, внешне очень похожи на людей. Но всё-таки относимся к другой расе, к другому виду. И, в силу этих причин, у метаморфов не бывает потомства от людей. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Дантос застыл, словно в ледяную статую превратился. И пусть я точно знала, что совсем в сероглазого упрямца не влюблена, но в этот миг так больно стало, так обидно. Причём не столько за себя, сколько за нас. У нас и так шансов не было, а тут…

Я закусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда Дантос тяжело вздохнёт и откажется от притязаний на мою руку, но…

– Хорошо, – сказала их светлость после паузы. – Хорошо, пусть так. Моих планов это не меняет.

Не знаю, как отреагировали старейшины, – не видела. Просто у меня голова внезапно закружилась и в глазах потемнело. А когда зрение вернулось, я увидела, как герцог Кернский дарит собеседнику скупую улыбку и поднимается на ноги. Потом отвешивает Нилу поклон, кивает Вернону и моим родным. Разница заключалась лишь в том, что Вернона он звал с собой, а с папой и Тором прощался.

На меня тоже взглянул, но мельком. Будто я… не заслуживаю. Будто… провинилась! И хотя основания для подобного отношения у Дантоса имелись, сердце вновь сжалось от обиды.

Правда, обида эта не смогла затмить вызванный происходящим ужас. Забыть о цинизме тех, в чьих руках находится судьба народа метаморфов, тоже не помешала.

Жуть как хотелось броситься за «чужаками», но я сдержалась. Застыла на месте, чтобы в миг, когда дверь кабинета захлопнется, вновь повернуться к старейшине Нилу и повторить:

– Вы не посмеете.

– Ещё как посмеем, – ответил уже Дурут.

Он неспешно подошел к креслу, в котором прежде обретался Вернон, и сел. А вот Ждан… Бывший наставник стоял там же, в той же позе и явно пытался унять злость. Не требовалось быть гением, чтобы понять – если уж старейшина ничего сделать не может, то я и подавно, но…

– Вы не хуже меня знаете, что переплыть озеро Отречения невозможно. Это не испытание, а убийство!

– Нет, Астрид, – откликнулся Нил. – Это не убийство. Никто не принуждает герцога Кернского плавать в нашем озере. Герцог может покинуть Рестрич, но, видишь ли, отчего-то не хочет.

Последние слова буквально сочились ядом и, как ни странно, задели. Чувство вины острой иглой пронзило сердце, и я едва не вскрикнула от этого ощущения.

– Но эти люди, как понимаю, посланники императора, – вклинился в разговор отец. Очень хмурый, очень смурной. – И если с одним из них что-нибудь случится…

– То ничего не будет, – улыбнулся Дурут. – Он сам попросил об испытании.

– Такого он не просил! – не удержалась я.

Старейшина Дурут не проникся – хмыкнул и улыбнулся шире, а меня опять захлестнули воспоминания девятилетней давности. Этот же кабинет, трое старейшин в компании Лосса, и приговор, который обращает в прах все мои мечты. А потом ещё один приговор, превращающий меня в самку, чей единственный удел – рожать!

Обсуждение? Нет, обсуждать тут нечего. Ты поступишь так, как велено. Хочешь того или нет, но подчинишься приказу – не можешь не подчиниться, потому что решение старейшин обжалованию не подлежит. И даже если попробуешь что-то сказать, тебя просто не услышат. Потому что ты – никто, а вот они…

Они знают лучше! Только они имеют право решать! И будь ты хоть трижды одарённой, ты пыль под их сапогами. Поэтому молчи и терпи. Терпи, иначе уничтожат! И не смей даже помышлять о непокорности. Терпи, Астрид. Терпи!

Увы, на фоне плена эти воспоминания сильно померкли, зато теперь… меня словно молотом по голове стукнули.

Зачем я вернулась в Рестрич? Зачем я сбежала от Дана и приехала в этот бесов город?!

– А приказ императора? – ворвался в мысли раздраженный голос Тора. – Вы упомянули, что Роналкор велел не…

– Забудь про это, – перебил Дурут.

– Как так? – нахмурился Тор.

Старик отмахнулся, но Ждан на вопрос всё-таки ответил:

– Роналкор приказал не трогать этих людей, и мы их не тронем. Герцог Кернский сам на смерть идёт, так что магия нашей клятвы не сработает.

– Магия? – удивился отец. – Какая ещё магия?

Ждан развёл руками, поясняя, что есть вещи, о которых простым смертным знать не положено, а я… Я всё-таки развернулась и направилась к выходу.

– Куда? – рявкнул старейшина Нил.

Я не среагировала.

– Астрид, остановись! Нам нужно поговорить! Сейчас же!

Вот теперь всё-таки обернулась, спросила:

– О чём?

А в ответ услышала именно то, что ожидала:

– О том, где тебя на самом деле носило!

Традиции метаморфов учат относиться с особым уважением к одарённым, а старейшины для многих из нас почти боги. И меня в тех же традициях воспитывали, но показать Нилу грязный жест это не помешало.