Одновременно были введены новые ставки оплаты вольнонаемных служащих (введены в действие с 1 июля 1918 г.) [403] . Сравнение окладов вольнонаемных и военнослужащих показывает, что оклады матросов-специалистов превышали зарплату вольнонаемных, то есть моряки военного флота находились в лучшем положении (см. таблицу 9).

В результате майского изменения окладов формально доходы матросов остались на прежнем уровне, а жалованье офицеров выросло. Реальные доходы военнослужащих, скорее всего, сократились, поскольку инфляция увеличивалась. Важнее многозначительная тенденция, наметившаяся при введении майского оклада. Начал расти разрыв в окладах низко– и высокооплачиваемых категорий моряков. Если оклад самой низшей 1-й категории остался прежним (для служащих) или даже сократился на 13 % (для строевых юнг и учеников), то для 32-й категории он вырос на 34 %. Разрыв между 1-й и 32-й категориями, который составлял в феврале 1918 г. 3,3–3,7 раза (без учета натуральных выдач матросам), теперь увеличился до пятикратного. Это увеличение разрыва, само по себе не столь значительное, на наш взгляд свидетельствовало о переломе в политике строительства вооруженных сил, который наметился в марте – апреле 1918 г. Пик революционного «демократизма» в Красной Армии и Флоте был пройден, началось строительство регулярных вооруженных сил, что неизбежно несло с собой выраженную дифференциацию в оплате высших и низших категорий военнослужащих.

Таблица 9

* Там же. Л. 35.

Новые оклады комиссарам центральных учреждений морского ведомства были утверждены 31 мая 1918 г. Теперь комиссары получали по 650 руб. в месяц, их помощники – по 550 руб. в месяц [404] . По уровню окладов комиссары оказались на одном уровне с младшими делопроизводителями, а их помощники – на уровне младших чиновников. При переводе этих должностей в отмененные чины получится, что комиссар центрального управления Морского комиссариата был поставлен на уровень бывшего лейтенанта, а его помощник – в лучшем случае, на уровень прапорщика. Обращает на себя внимание большой разрыв (примерно в два раза) в жаловании начальников учреждений (1300–1500 руб. в месяц) и их комиссаров. Если вспомнить, что в январе 1918 г. комиссары по окладам примерно соответствовали бывшим старшим лейтенантам, то можно говорить даже о снижении их статуса, выраженного в денежном исчислении. Возможно, это изменение отражало поворот к строительству регулярной армии, так как подчеркивало особую значимость команд ного, а не политического состава.

В первой половине мая 1918 г. были повышены оклады служащих всех гражданских центральных учреждений Советской России [405] .

Наиболее распространенными выплатами сверх оклада в это время были суточные за командировки, составлявшие в 1918 г. от 5 до 11 руб. в сутки. Если учесть, что суточные до Октября колебались от 1 руб. 50 коп. до 15 руб. (в зависимости от чина), то понижение их к 1918 г. стало заметным (в пересчете на деньги 1914 г. суточные в 1918 г. колебались от 50 коп. до 1 руб.).

О материальном обеспечении призываемых на военную службу в начале Гражданской войны дают представление предложения П. Е. Дыбенко на заседании Малого СНК 8 августа 1918 г. [406] На нем обсуждался вопрос о немедленной мобилизации минимум 60 тыс. матросов (призыва 1907–1915 гг.). Одновременно предполагалось не только укомплектовать флот, но и сформировать 24 матросских батальона для сухопутного фронта. Мобилизацию, по мнению П. Е. Дыбенко, следовало провести в 24 часа, назначив два центральных сборных пункта: в Москве и в Царском Селе или Кронштадте. Особенно интересны соображения докладчика о снабжении призванных продовольствием и обмундированием. Местные советы, по предложению П. Е. Дыбенко, должны были снабдить каждого мобилизованного продовольствием на два месяца, из расчета 2 пуда муки и 1 пуд крупы на каждого. Для обеспечения мобилизованных следовало обязать всех военнослужащих сдать излишнее обмундирование с уплатой за него, а всех штатских, имеющих более трех костюмов и трех пар сапог, сдать излишки. Понятно, что подобные предложения могли прозвучать только в ситуации резкого ухудшения снабжения и отсутствия в распоряжении властей запасов обмундирования и продовольствия. Правда, идея П. Е. Дыбенко не была реализована.

Повышение окладов продолжалось в течение всего 1918 и начала 1919 гг. Разрыв между высоко– и низкооплачиваемыми категориями моряков сохранялся на уровне 1:3–1:4. Деньги на деле все больше и больше теряли свое значение, а снабжение военнослужащих постепенно приобретало натуральный характер. 30 декабря 1918 г. были введены новые оклады содержания служащих центральных управлений и портов. Они были выше, чем оклады, утвержденные 1 ноября 1918 г. для плавсостава. Так, оклад старшего флагмана на берегу составлял 2200 руб. в месяц, в плавании – 2400 руб., а начальники главных управлений и командиры Кронштадтского и Петроградского портов должны были получать в месяц по 2700 руб. [407] , милиционер же портовой охраны в это время получал 525 руб. [408] Для оценки этой суммы надо учесть, что заготовительная цена на бушлат была установлена в марте 1919 г. в пределах 800–900 руб. Этот же предмет стоил в 1906 г. 7 руб. 59 коп. [409] , то есть деньги к этому времени обесценились примерно в 105–120 раз по сравнению с довоенными. С учетом коэффициента инфляции, старший флагман получал в год в ценах 1914 г. 260–290 руб., начальники главных управлений – примерно 320 руб. в год. Таким образом, их зарплата оказалась ниже довоенной в 25–30 раз и равнялась приблизительно довоенному жалованью авиационного старшины, то есть даже не офицера.

По сравнению с рабочими, военные продолжали оставаться в лучшем положении: на 5 сентября 1918 г. средняя цеховая плата рабочим составляла 350 руб. в месяц [410] . К тому же с рабочих взыскивался взнос на страхование безработных: по 6 % от всех выплат и натуральных выдач с сезонных рабочих и по 4 % – с постоянных [411] . Уровень цен поможет оценить такой факт: во второй половине 1918 г. стоимость пуда муки колебалась от 25 р. 83 коп. до 140 руб. [412]

Для сравнения окладов военнослужащих морского ведомства с окладами гражданских чиновников можно привести такой пример: В. И. Ленин по должности председателя Совнаркома, получил за 1918 г. 9683 руб. 33 коп. [413] , то есть в среднем примерно по 807 руб. в месяц, тогда как жалованье высших чинов Морского комиссариата составляло в начале года 955–1117 руб., затем выросло до 1500 руб., а к концу года превысило 2000 руб. в месяц. Сравнение показывает, что зарплата главы советского правительства не превышала доходы командира корабля 1-го ранга. Вполне очевидно, оклады других гражданских чиновников были меньше, чем у председателя правительства. Можно смело утверждать, что военные моряки были поставлены в смысле оплаты в наилучшие условия из возможных.

С целью материально поддержать служащих центральных учреждений 18–19 февраля 1919 г. для обеспечения работы комиссии и подкомиссий по разработке уставов было решено распространить на морское ведомство приказ Наркомвоена № 560 от 19 июля 1918 г. о дополнительной оплате привлеченных специалистов из расчета 20–25 руб. за день работы. Однако плата в 20–25 руб. для весны 1919 г. была признана слишком скудной, полагали необходимым поднять ее до 40–50 руб. в сутки [414] . Для сравнения, 30 апреля 1919 г. установлены расценки: перевод одного печатного листа с немецкого языка – 360 руб., редактирование одного печатного листа – 250 руб., перепечатка одной страницы на пишущей машинке с двумя копиями – 26 руб., с десятью копиями – 64 руб. [415]