Она почувствовала, как два острых клыка прокололи ее кожу, и попыталась выдернуть запястье. Одна его рука отпустила ее, но другая сжала крепче.

Медисон подняла взгляд, чтобы увидеть огненно-красные глаза Ефраима. Он выглядел истерзанным.

Ефраим с болью смотрел, как Медисон попыталась отстраниться. Но не мог остановиться. Не мог. Жажда крови, какой у него еще не случалось, захватила его.

Его мозг кричал отпустить ее, он не мог.

Аромат ее крови вырвал его из небытия. Он не понимал, что делает, пока ее кровь не полилась по его горлу. Никогда прежде он не пробовал ничего более сладкого. Это оказалось в тысячу раз лучше того, что он себе представлял.

– Отпусти ее! – закричал Крис. Он отпустил кол, нацеленный в грудь Ефраима и руку Медисон.

Ефраим протянул руку и сильно оттолкнул Криса. Подросток бы попал по руке Медисон.

– Пожалуйста, малыш, отпусти! – простонала девушка.

Ефраим притянул ее руку еще сильнее. Он убивает ее. Ефраим провел свободной рукой по щеке Медисон, затем убрал ее.

Это так больно. Появилось ощущение будто ее руку сжало в сильном вакууме между его челюстями, и она не могла вырваться. Медисон почувствовала головокружение. Она закрыла глаза, ожидая погружения во тьму. Услышала щелчок и открыла глаза.

Ефраим приставил пистолет к груди. Он зажмурился прежде чем нажать на курок. Пуля прошла сквозь кожу и кости, как горячий нож сквозь масло, пробивая сердце и застревая в позвоночнике.

Его тело сильно дернулось в ванной. Рука Медисон упала, и она инстинктивно прикрыла уши, когда Крис вытащил ее безвольное тело из ванны за секунду до того, как река крови хлынула на ее штаны.

– Пора вставать, – произнёс Крис насмешливым тоном.

Ефраим открыл глаза и выругался. Крис стоял у его кровати и держал пистолет.

– Опусти его, пока не поранился.

– Конечно. Как только я пойму, что ты не собираешься снова нападать на Медисон я так и быть послушаюсь.

Он оторвал голову от подушки, попытался сесть, но что-то стягивало его руки.

– Какого черта?

На обеих руках были наручники, приковывавшие его к металлической раме кровати.

Четыре пары наручников на каждую руку.

– Тебе не кажется, что ты перестарался?

Он смотрел точно на наручники.

– Оу, я бы сказал, для того, кто стреляет себе в сердце и полностью восстанавливается за пару часов, должен быть скован всеми наручниками, которое только можно найти.

– Где Медисон? Она в порядке?

– Ты имеешь ввиду после того как она вырубилась, когда ты себя застрелил и, конечно давайте не будем забывать про потерю крови? Ага, она замечательно.

– Крис, я не в настроении для всего этого дерьма, скажи мне, где она?

– Ты не веселый. – Он махнул в сторону передней части дома. – После того как выстрелил пистолет, прибежала бабушка. К счастью, Медисон заверила ее, что пистолет, который ты ей дал на сохранение, выстрелил случайно. – Он наклонил голову в бок. – Кстати, ты в большом дерьме перед миссис Бакмен за то, что дал Медисон пистолет.

– Это волнует меня меньше всего, ты мне скажешь?

– Конечно, в любом случае миссис Бакмен или бабушка, как мне разрешено ее называть, – он улыбнулся, – утащила Медисон вниз на праздничную вечеринку-сюрприз по поводу ее дня рождения. Но не беспокойся, я остался и подлатал тебя, в то время как бабушка не приняла бы отказа от Медисон. Мы ей сказали, что я был расстроен из-за того, что меня бросила мама и из-за всей этой ерунды.

– Итак, она в порядке?

– Ага.

– Твоя мама бросила тебя?

– Ага.

– Вот сука. – Ефраиму удалось подтянуться немного выше на подушках.

– Она такая, но не беспокойся, Медисон взяла надо мной шефство.

– Боже помоги нам, – пробормотал Ефраим.

Крис положил пистолет в верхний выдвижной ящик бюро.

– Ты знаешь, что она считает, что ты забыл о ее дне рождения.

– Бля, я не забыл о ее дне рождения.

– Я знаю.

Он стрельнул глазами в Криса.

– Стой, откуда ты знаешь?

Крис округлил глаза так, как будто это было очевидно.

– Я нашел коробочки, когда снимал с тебя одежду.

Ефраим вдруг посмотрел на свое тело и обнаружил, что он был чистым и голым.

– Ты меня помыл?

– Черт, нет! – сказал Крис с отвращением. – Медисон тайком сделала это. Затем она помогла мне отнести тебя в кровать.

– Она ведь не видела коробочки?

– Нет, я положил их тебе под подушку, когда она отвернулась.

– Хорошо, спасибо, – сказал он с облегчением. – Ты не думаешь, что можно было бы меня освободить?