– Я не говорил этого. Я только сказал, что материнство исключает девственность.

Минос задумался и пробормотал:

– В самом деле, это нечто прямо противоположное.

Это было одно и то же. Но первый удар был отражен.

Размышляя над ответом Урсуса, Минос погрузился в бездну собственного тупоумия, вследствие чего наступило молчание.

Официальный представитель истории, тот, которого Урсус мысленно назвал Радамантом, постарался прикрыть поражение Миноса, обратившись к Урсусу со следующими словами:

– Обвиняемый, всех ваших дерзостей и заблуждений не перечислить. Вы отрицали тот факт, что Фарсальская битва208

 была проиграна потому, что Брут и Кассий встретили по дороге негра.

– Я говорил, - пролепетал Урсус, - что это объясняется также тем, что Цезарь был более талантливым полководцем.

Представитель истории сразу перешел к мифологии:

– Вы оправдывали низости Актеона.209

– Я полагаю, - осторожно возразил Урсус, - что увидеть обнаженную женщину не позор для мужчины.

– И вы заблуждаетесь, - строго заметил судья.

Радамант опять вернулся к истории:

– В связи с несчастьями, постигшими конницу Митридата210

, вы оспаривали всеми признанные свойства некоторых трав и растений. Вы утверждали, что от травы securiduca у лошадей не могут отвалиться подковы.

– Простите, - ответил Урсус, - я только говорил, что подобным свойством обладает лишь трава sferra-cavallo. Я не отрицаю достоинств ни в одном растении.

И вполголоса прибавил:

– И ни в одной женщине.

Последними словами Урсус хотел доказать самому себе, что, невзирая на свою тревогу, он не обезоружен. Несмотря на владевший им страх, Урсус не терял присутствия духа.

– Я настаиваю на этом, - продолжал Радамант.
– Вы заявили, что Сципион211

 поступил глупо, когда, желая отворить ворота Карфагена, он прибегнул к траве Aethlopis, ибо, по вашему мнению, трава Aethlopis не обладает способностью взламывать замки.

– Я просто сказал, что он поступил бы лучше, если бы воспользовался травой Lunaria.

– Ну, это еще вопрос, - пробормотал Радамант, задетый в свою очередь.

И представитель истории умолк.

Представитель богословия Минос, придя в себя, снова стал допрашивать Урсуса. За это время он успел просмотреть тетрадь с заметками.

– Вы отнесли аурипигмент к мышьяковым соединениям и говорили, что аурипигмент может служить отравой. Библия отрицает это.

– Библия отрицает, - со вздохом возразил Урсус, - зато мышьяк доказывает.

Особа, которую Урсус мысленно называл Эаком и которая в качестве официального представителя медицины не проронила до сих пор ни слова, теперь вмешалась в разговор и, надменно полузакрыв глаза, с высоты своего величия поддержала Урсуса. Она изрекла:

– Ответ не глуп.

Урсус поблагодарил Эака самой льстивой улыбкой, на какую только был способен.

Минос сделал страшную гримасу.

– Продолжаю, - сказал он.
– Отвечайте. Вы говорили, что неправда, будто василиск царствует над змеями под именем Кокатрикса.

– Ваше высокопреподобие, - промолвил Урсус, - я нисколько не хотел умалить славы василиска и даже утверждал, как нечто, не подлежащее сомнению, что у него человеческая голова.

– Допустим, - сурово возразил Минос, - но вы прибавили, что Пэрий видел одного василиска с головою сокола. Можете вы доказать это?

– С трудом, - ответил Урсус.

Здесь он почувствовал, что теряет почву под ногами.

Минос, воспользовавшись его замешательством, продолжал:

– Вы говорили, что еврей, перешедший в христианство, дурно пахнет.

– Но я прибавил, что христианин, перешедший в иудейство, издает зловоние.

Минос бросил взгляд на тетрадь с обличительными записями.

– Вы распространяете самые вздорные бредни. Вы говорили, будто Элиан212

 видел, как слон писал притчи.

– Нет, ваше высокопреподобие. Я просто сказал, что Оппиан213

 слышал, как гиппопотам обсуждал философскую проблему.

– Вы заявили, что на блюде из букового дерева не могут сами собой появиться любые яства.