Внизу темнота сразу поглотила путника, и он зашагал медленнее.

Он направился в сторону фермы, следуя намеченному еще на дюне маршруту, который он, очевидно, считал наиболее безопасным.

На пути он не встретил никого. В этот час люди предпочитают сидеть по домам.

Войдя в густую заросль кустарника, старик остановился, снял плащ, вывернул куртку мехом вверх, снова накинул плащ, только подвязал его теперь у шеи веревочкой, отчего тот сразу приобрел нищенский вид, и снова зашагал вперед.

Светила луна.

Старик дошел до перекрестка двух дорог, где стоял древний каменный крест. У подножья креста смутно виднелся какой-то белый квадрат - судя по виду, все то же объявление, которое он только что прочел. Старик подошел поближе.

– Куда вы идете?
– раздался вдруг вопрос.

Старик обернулся.

По ту сторону зеленой изгороди стоял человек; ростом он был не ниже старика, годами не моложе его, волосом так же сед, только, пожалуй, рубище у пришельца было чуть поновее. Почти двойник.

Подпирался он длинной палкой.

– Я вас спрашиваю, куда вы идете?
– продолжал незнакомец.

– Скажите прежде, где я нахожусь, - ответил старик спокойно, почти высокомерно.

Незнакомец ответил:

– Находитесь вы в сеньории Танис, я здешний нищий, а вы здешний сеньор.

– Я?

– Да, вы, маркиз де Лантенак.

IV. Нищеброд

Маркиз де Лантенак, впредь мы так и будем его именовать, сурово вымолвил:

– Что ж! Идите и сообщите обо мне.

Но незнакомец продолжал:

– Мы тут с вами оба дома, вы у себя в замке, я у себя в лесу.

– Довольно. Идите. Сообщите обо мне, - повторил маркиз.

Незнакомец спросил:

– Вы, я вижу, держите путь на ферму «Соломинка». Так?

– Да.

– Не советую туда ходить.

– Почему?

– Потому что там синие.

– Сколько дней?

– Уже три дня.

– Жители фермы оказали им сопротивление?

– Какое там. Отперли перед ними все двери.

– Ах так!
– сказал маркиз.

Незнакомец показал пальцем в сторону фермы, крыша которой еле виднелась из-за купы деревьев.

– Вот она, крыша, видите?

– Вижу.

– А видите, что там такое наверху?

– Что-то вьется.

– Да.

– Флаг вьется.

– Трехцветный, - заключил незнакомец.

Еще с вершины дюны маркиз обратил внимание на этот предмет, вблизи оказавшийся флагом.

– Что это, кажется, в набат бьют?

– Да, бьют.

– А что тому причиной?

– Вы, должно быть.

– А почему ничего не слышно?

– Ветер относит.

Незнакомец спросил:

– Объявление видели?

– Видел.

– Вас разыскивают.

Затем, бросив беглый взгляд в сторону фермы, добавил:

– Там целый полубатальон.

– Республиканцев?

– Парижан.

– Ну что ж, - ответил маркиз, - идем.

И сделал шаг по направлению фермы.

Нищий схватил его за руку.

– Не ходите туда!

– А куда же, по-вашему, я должен идти?

– Ко мне.

Маркиз молча взглянул на нищего.

– Послушайте-ка меня, господин маркиз. У меня не сказать чтобы очень богато, зато надежно. Землянка не высока, вроде погреба. Вместо кровати сухие водоросли. Вместо кровли ветки и трава. Идем ко мне. На ферме вас расстреляют. А у меня вы спокойно отдохнете. Вы, должно быть, устали; завтра утром синие уйдут, и можете идти куда вам угодно.

Маркиз попрежнему глядел на незнакомца.

– А вы-то на чьей стороне?
– спросил он.
– Вы что - республиканец? роялист?

– Я - нищий.

– Не республиканец, не роялист?

– Как-то не думал об этом.

– За короля вы или против?

– Времени не было решить.

– А что вы думаете о происходящих событиях?

– Думаю, что жить мне не на что.

– Однакож вы решили спасти меня.

– Я узнал, что вас объявили вне закона. А что такое закон, раз можно быть вне его? Никак в толк не возьму. Вот я, что я - вне закона? Или наоборот? Ничего не понимаю. С голоду помереть это по закону выходит или нет?