До здания общаги оставалось метров сто, но Яна стояла как вкопанная. Женская гордость взбунтовалась, говоря, что нужно придерживаться намеченного плана и не быть у него на побегушках, но ноги не слушались. В ушах звенел ледяной голос любимого, и она не могла его ослушаться. Повернувшись, она побежала к дороге и поймала такси.

Через 29 минут она была у сталинки. Нервно теребя ключи, она поднялась на четвертый этаж и дрожащими руками открыла дверь.

Дима сидел на диване в небрежной позе, держа в руках бокал с каким-то крепким спиртным.

– Дима…

– Так. Сначала прибери то, что ты натворила. Ненавижу беспорядок. Это раз. Два. Никогда не говори со мной таким тоном, который ты позволила себе сегодня. Три. Или ты делаешь так, как я говорю, или делай что хочешь, но не со мной. Выполняй.

– Но…

Голос повысился на несколько октав.

– Я сказал, что тебе делать. Поговорим потом. Повторять не буду.

И взяв пульт от огромного жидкокристаллического телевизора, включил его и отвернулся от девушки.

Постояв минуту, она положила ключи на комод, сняла туфли и пошла в ванную за тряпкой и мусорным пакетом. Уборка заняла пятнадцать минут. За это время Яна не о чем не могла думать. В голове стояла звенящая пустота. Во время уборки она слышала звон бокала о столешницу и звук наливаемой жидкости.

Он никогда не напивался при ней. Страх пронзил девушку.

Когда произошел тот кошмар, ублюдок был пьян. И не контролировал себя. Страшно. Но ведь это Дима, он ничего ей не сделает, уговаривала себя она. Не вспоминай, это совершенно разные ситуации.

Вымыв руки, она в нерешительности замерла в гостиной, гладя на него. Казалось Дмитрий не замечает ее присутствия.

Прошло пять минут.

Взгляд помутневших глаз остановился на ней.

– Закончила?

– Да.

– Могу выслушать твои претензии.

– По поводу таблеток.

– Что по поводу таблеток? Говори яснее.

– Ты не посоветовался со мной.

– И?

– Это мой организм, и у меня есть свое мнение…

Глаза любимого потемнели, он вскочил с дивана и подбежал к ней остановившись рядом, соприкасаясь свей грудью с ее бюстом.

Запах спиртного ударил в нос Яне, и она сделала шаг назад в страхе глядя на него.

– Свое мнение говоришь? А ты уверена, что оно у тебя есть?

– Почему ты так со мной говоришь? Дима, я может и не права, но…

– Мнение, говоришь?

Резко повернувшись он потащил ее на кухню за руку. Оставив стоять у обеденного стола, достал пустой бокал и наполнил наполовину его водой. Схватив, поставил на стол перед ней, расплескав несколько капель по столешнице.

– Мнение? Так скажи мне свое мнение, ангелок. Он наполовину пуст или полон?

Голос был сердитый, ярость проскальзывала и вызывала страх.

– П-п-полон.

– А почему, черт возьми, он полон? Воздуха же в нем половину. Так может наполовину пуст? А?

Голос угрожающе набирал силу и Яну начала бить нервная дрожь.

– З-з-значит пуст.

– А какого хрена пуст? Ты же сказала полон!

Дима уже не сдерживал крик. Таким она видела его в первый раз. Это был не ласковый и нежный Дима, это был человек, которого не волнует ответ. Он преследовал одну цель – загнать дичь в силки. И у него с успехом получалось это делать.

– Что скажешь? Пуст или полон?

– Дима… я не з-з-знаю…

Слезы предательски окропляли ее лицо.

Схватив стакан, он с размаха запустил его в гарнитур. Стакан разлетелся на мелкие кусочки.

– Так ты не знаешь? – глаза яростно сверкали, - Не знаешь, говоришь? Так у тебя же есть мнение, а ты с чертовым стаканом разобраться не можешь! Неужели ты думаешь, что жизнь легче стакана? Ну скажи свое мнение? Почему молчишь, отвечай!

Сильные руки сжали ее плечи и стали трясти из стороны в сторону. Он что-то кричал, но Яна ничего не слышала. В ушах образовалась пробка, голос Димы доносился из далека и смысл его слов оставался неопознанным. Пытаясь что-нибудь сказать, она смогла выдавить из себя:

– Пер-р-рестань… мне стр-р-рашно…

Как от удара хлыстом, Дмитрий перестал ее трясти, посмотрел, как смотрят в первый раз на незнакомого человека, опустил руки, повернулся, схватив куртку и направился к двери. На ходу она услышала его тихий голос, в котором не было ни грамма бушевавших минуту назад эмоций.

– Ночуй здесь. Никуда не ходи. Поздно.

Дверь захлопнулась.

Яна тогда пол ночи проревела, собирая мелкие осколки по полу и столешнице. Ни о чем думать ей не хотелось. Позже пришло чувство омерзения к самой себе – она поняла, что даже такой он остается для нее самым любимым и желанным. Пытаясь убедить себя, что это она виновата и сама устроила скандал пол первого ночи она побрела на кухню, спать не хотелось.