Был вечер. Я очень устал. Бросив сумки неподалеку, я подошел к источнику, присев на корточки, чтобы попить воды. Тут она была кристальной чистой и не зараженной, так как шла из-под земли, а радиация туда еще не добралась. Тут я услышал, чей-то вскрик. Подняв глаза, я замер в изумлении. Я тут не один. В метрах пяти от меня, посередине озера, был небольшой островок и на нем стояло какое-то существо. Скорее больше женщина, чем существо. Она была худенькая, с длинными ногами и длинными, доходящими до попы, волосами темно рыжего цвета. У нее было красивое лицо: наверное самое красивое, какое я видел за все годы своей жизни. Пухлые губы и огромные голубые глаза, показавшимися мне очень знакомыми. Но отвлекало от всей ее красоты другое: у нее из пышной гривы волос торчали вверх два лисьих ушка, а сзади вился шикарный лисий хвост.
Было холодно. Тело покалывало от длительного бега, изо рта шел пар. На небе уже начали сгущаться сумерки. Мне явно нужен был отдых, что уж говорить о моих спутниках. Я присела и прислонилась спиной к дереву. Рядом тяжело дышали Дария и Дамина. Сил не хватало даже на то,чтобы сказать что то друг другу. Мы лишь озиралисьпо сторонам в поисках опасности.
Когда-то мы были лучшими подругами и считали себя счастливыми женщинами....Все изменилось буквально год назад, когда наша веселая троица отдыхала в лесу за городом.Мы купались в лучах теплого солнца, загорая на пляже вдоль небольшого озера.В тот день на нашу страну напали. Многие города, в том числе и наш, были уничтожены ядерными взрывами. Теперь мы просто боролись за выживание.
Этот кошмар снился мне каждый день: развалины, куча трупов. Кругом бегали странные, уже мутировавшие, крысы. Такая картина предстала передо мной, когда я вернулась спустя какое-то время после взрыва, ища останки своих близки и родных, что бы отдать им последние почести. Но от тел либо ничего не осталось, либо они уже разложились до такой степени, что из-за запаха к ним нельзя было подойти и на метр. То же самое случилось с тысячами семей по всему городу.
Я знала, что мне нельзя было туда приходить. Я получила немалую дозу облучения и осознания, что никого больше нет. Я не могла даже взять фотографию родных, по тому что все было заражено.
Когда мы вернулись, я не могла ни есть ни пить, впала в затяжную депрессию. Так продолжалось до тех пор, пока на нас не напали. В тот момент я поняла, как же мне хочется жить.
Дария окрикнула меня: - Пора.
Я тяжело поднялась на ноги и мы снова побежали. Кругом было все белое, с неба медленно падал снег...Казалось бы, что тут необычного. Но на дворе была середина июня, и мы понимали что это только начало. Начало конца.
Иногда я спрашивала себя, зачем бог оставил нас мучатся на этой холодной, никому не нужной, разрушенной земле. Почему не убил в одно мгновение вместе со всеми? Почему выбрал именно нас? Ответа на эти вопросы у меня не было, да и не будет. Оставалось только бежать и двигаться вперед.
Мы не знали, где находимся. По моим предположениям, это была тайга. Лес был настолько густой, что мы не видели дальше чем на 100м вперед, приходилось идти на угад. Огромные деревья служили нам и домом, и защитой.По мере продвижения мы составляли карту и делали засечки на деревьях, понятные только нам. Мы брели сквозь болота с отвратительными тварями, замерзшие и голодные. Еду было достать просто нереально, а в большинстве своем она была просто отравлена радиацией.
Но меня это уже не волновало - мое тело навсегда изменилось после этой войны. Моих подруг такая участь обошла, поэтому они считались более ценным товаром на черном рынке, чем я. Большинство уцелевших не мутировавших женщин увозили на черные рынки рабынь и там продавали: либо в услужение и продолжение потомства мутантам, у которых было больше всего ресурсов чистой воды и еды, либо же хуже того - их покупали для того, что бы съесть.
Я была редким видом мутанта. Таких как я мы еще не встречали. Моя мутация остановилась в самом начале, я ни чем не отличалась от обычной женщины кроме некоторых изменений во внешности и в моих инстинктах- они были как у зверя.
Это часто помогало нам спастись от преследователей, а их было так много, что я уже сбилась со счета. Они всегда находили нас, как будто знали, что мы окажемся в том или ином месте.
– Как твое самочувствие?
– спросила Дария. Она всегда волновалась и переживала за меня. Раньше у меня было слабое здоровье, но теперь я не чувствовала прежних болезней, разве что мои звериные инстинкты иногда тревожили меня. К этому не легко было привыкнуть.
– Сойдет. Как думаете мы оторвались?
– Надеюсь.
– ответила Дамина. Она единственная из нас пока не теряла силы духа и жизнерадостности, о которой мы с Дарией уже давным давно забыли.
Я видела что они устали и им нужен привал, что бы просто дать ногам отдохнуть. Но в этом месте если расслабишься то сразу получишь нож в спину. Хотя я и сама мечтала просто присесть хоть на пару минут и мы решили сделать привал. Расслабиться сидя в снегу было крайне сложно. Дамина начала топить снег что бы мы могли попить, а Дария расчищала место для костра. Такую роскошь как тепло мы позволяли себе раз в день, чтобы совсем не простыть и не привлечь нежеланных гостей на огонек. Я же погрузилась в воспоминания про свою семью: любимую маму, которая всегда могла позаботиться и оградить от любых бед и ненастий. Для нее не было нерешаемых задач, она была всегда в хорошем настроении.Подозреваю, чаще она это делала лишь для того, что бы приободрить меня. Жизнь у не была не самая сладкая, но она никогда не жаловалась и не просила помощи. Мне бы ее силу духа... Пошло тепло от костра и я начала согреваться погружаясь в дремоту.
2
Сэм гладил бархатистую кожу новорожденного бычка, пока тот сонно посасывал из его рук молоко из бутылки.
– Как же я завидую тебе дружок, ты только что родился и ни о чем не подозреваешь. Мой тебе совет - наслаждайся этим временем.
– Опять разговариваешь с коровами? А с родным братом ты избегаешь разговоров. В это подобие стойла зашел Роджер, мой брат. После ядерной войны он выглядел совсем стариком, хотя был старше меня всего на пару лет. Ему было 32 года, и когда-то он считался самым красивым мужчиной во всей округе. Но война не пощадила никого.
Он вечно искал повод поговорить со мной, всячески показывая, что готов выслушать меня. Но мне легче быть одному, в этой гнетущей тишине наедине со своими мыслями, чем сидеть и изливать душу, особенно ему. Моему единственному близкому человеку. Я не хотел, чтобы он за меня переживал или волновался. Ядерная война на всех оставила свой отпечаток.
– Послушай, если ты не хочешь с нами общаться, то не общайся, но запомни: никто тебя не винит и никогда не будет.