Долгое молчание.

— Эжени...

— Я знаю, знаю. Но мне нужна его помощь кое в чем. Это не займет много времени. Только один вопрос. Пожалуйста.

Она вздохнула.

— Ох, детка. Я бы хотела помочь, но он ясно дал понять... Ты знаешь, что он чувствует по поводу всего этого...

— Это человеческая проблема, — сказала я, соврав лишь отчасти. — Работа в этом мире. Пожалуйста, мама. Просто спроси у него, поговорит ли он со мной минутку?

Снова тишина, затем вздох.

— Подожди.

Я ждала, нервно теребя ткань одеяла. Что будет? Существовала два наиболее вероятных развития событий. Или моя мама озвучит его отказ, или они просто повесят трубку. Но, нет. Я услышала голос Роланда.

— Да?

Холодный. Настороженный.

После всего, что недавно произошло со мной в Мире Ином то, что я услышала его голос почти сломало меня. Мне хотелось рыдать и умолять его о прощении. Умолять его полюбить меня снова. Моя мама, несомненно, делала для этого, что могла. И ей, определенно, не везло. У меня не было причин полагать, что я заслуживала лучшего, так что я сделала тон своего голоса подобно ему, проглотив слезы. Я только по делу.

— Мне нужны рекомендация, — сказала я грубо, — частного детектива. Того, кто не сойдет с ума от той области, в которой мы работаем.

— Тебе нужен детектив для решения проблем с каким-нибудь монстром? — спросил он резко.

— Нет, нет. Вообще-то дело касается в основном нашего мира, все человеческое. Но относится к тому, чем мы занимаемся... Ну, я думала, что у меня должен быть кто-то подготовленный в том случае, если все станет странным и необычным.

Не было никакой причины, чтобы Динна обращалась непосредственно к частному детективу — или даже я, чтобы упомянуть ее, — но я хотела подстраховаться.

— Итак, — сказал Роланд. — Давай это проясним: мы не занимаемся одним и тем же.

С большим трудом я опустила реплики, которые были готовы сорваться с моих губ. Я хотела объяснить ему в сотый раз, что я никогда не ожидала, и не хотела достичь такого уровня причастности к Миру Иному. Снова я выбрала непосредственность.

— Пожалуйста, Роланд, — сказала я просто. — Это для человеческой семьи. Просто забудь обо мне на минуту.

Когда он не ответил, я ожидала, что он отключится.

— Энрике Вальдес, — сказал он наконец. — Ты сможешь посмотреть его номер. Я тоже ему позвоню, чтобы договориться.

— О, Роланд. Спасибо тебе бо...

Щелчок.

Так было. Я вытащила телефон держа его перед собой и уставилась на него, так если бы он был виноват во всех моих проблемах. Через несколько минут, я бросила его на пол. Гнев рос во мне, быстро исчезая в печали. Мой взгляд упал на пакет в углу от путешествия, пакет, содержащий Железную Корону. Это — и все, что представляло — было источником моих проблем.

Я упала на постель, глядя на светящиеся звезды в темноте, которые застряли на моем потолке. Роланд, Дориан... Я теряю мужчин в своей жизни. Почему, почему Дориан сделал это? Почему он позволил мне влюбиться в него, только чтобы играть со мной? Значила ли любовь для него что-нибудь? Это было то, как все его отношения работали? Он причинил мне боль, причинил такую ужасную боль, и мелкий, темный голос, который жил во мне, сказал, что я, спя с Kийо, причинила боль Дориану взамен, это было не больше, чем, он заслужил.

Кийо.

Кийо был всем, что у меня есть сейчас, и я не знала могу ли доверять ему тоже. Прежде, чем я смогла еще поразмышлять о том особом горе, холодное присутствие заполнило комнату. Я села быстро, откладывая всю мою жалость к себе, так как Волузиан материализовался передо мной.

— Повелительница, — сказал он.

— Волузиан, — ответила я. — Что происходит?

— Я пришел с посланием, как вы просили.

Как всегда, его слова были бесчувственными, но он каким-то образом передал ощущение, что его возмущал каждый из них.

— Королева Kатрис ответила на ваше известие о Железной Короне.

Это было быстро, даже для Мира Иного.

— И?

— И она согласилась на временное перемирие.

Я подскочила с кровати.

— Ты шутишь.

Волузиан не ответил. Я давно поняла, что любой мой комментарий о том, что он шутит или забавляется, истолковывался риторически. Волузиан не шутил и не забавлялся.

— Это работает, — пробормотала я, больше себе, чем ему. — Я не могу в это поверить. Дориан был прав.