Я почувствовала потребность хоть чем-нибудь заняться, а не просто сидеть и смотреть, сунула руку в карман плаща и вытащила «Милки вэй», один батончик из тех двух, которые захватила с собой. Это было абсолютно машинальное движение. Я успела здорово проголодаться, глядя на пиршество, окружавшее меня.

Дориан немедленно заинтересовался.

— Что это?

Я показала шоколадку.

— «Милки вэй». Конфета.

Я не нашла, что еще сказать по этому поводу, даже не знала толком, из чего делался этот батончик. Нуга? Я понятия не имела, что это за пенистая начинка, которая была восхитительно вкусной.

Дориан с любопытством смотрел на лакомство. Я отломила кусочек и кинула ему. Король ловко его поймал.

— Ваше величество! — воскликнул один из гостей. — Не ешьте! Это небезопасно.

— Ничего со мной не случится, — раздраженно отрезал Дориан. — И не заикайся о яде, иначе я велю поварихе Берте снова заняться тобой.

Этот тип немедленно заткнулся.

Дориан сунул кусок батончика в рот и стал сосредоточенно его пережевывать. Следить за сменой выражений лица короля было просто уморительно. На то, чтобы справиться со всей этой липкой вкуснотенью, у него ушло некоторое время, и я вообразила себе захватывающее зрелище его знакомства с ирисками.

— Удивительно, — провозгласил он наконец. — Из чего это сделано?

— Понятия не имею. Немного шоколада и карамель. Кусок чего-то, завернутого во что-то еще.

Женщина с вьющимися темными волосами воинственно взглянула на меня.

— Это так типично для людей. Создавая свои извращенные творения, они искажают природу и ее элементы так, что уже сами не в состоянии понять, что сотворили. Люди оскорбляют божественную природу, создавая чудовищ и всякую мерзость, которую сами не в состоянии контролировать.

Резкий ответ готов был сорваться с моих губ, но я прикусила язык. Волузиан предупреждал, что мне нужно быть милой. Хозяева во время обеда вели себя относительно цивилизованно.

Я тоже должна была держать себя в рамках, так что мой голос остался спокойным:

— Наши жуткие создания творят чудеса. Мы лечим болезни, исцелить которые вам не под силу. У нас есть водопровод и электричество, транспорт, по сравнению с которым ваши лошади выглядят динозаврами.

— Чем выглядят? — переспросил какой-то гость.

— Неудачное сравнение, — ответила я.

Шайа покачала головой.

— Благодаря магии мы тоже способны достичь многого из того, что ты перечислила.

— Ваша магия плохо помогла вам против моего пистолета.

— Наши люди выжили. Лишь человек может хвалиться своей способностью уничтожать.

— Именно, вам есть чем похвастаться, — вставил Рюрик. — Мы не помним ни одного человека, который убил бы столько наших собратьев — и духов, и блистающих, — как ты. Ты прикончила бы меня на прошлой неделе, если бы у тебя хватило сил. Сегодня ты убила бы наших людей в лесу, будь у тебя такая возможность.

— Я не всегда убиваю. Более того, если возможно, я стараюсь этого избежать. Но иногда мне приходится убивать. Когда я это делаю… что ж, значит, судьба такая.

Все сидевшие за столом устремили на меня злобные взгляды, и лишь Дориан сохранял выражение вежливого любопытства.

— Говорят, ты убивала и представителей своего вида, — заметил он. — Каково тебе спится по ночам, имея столько крови на руках?

Я откинулась в кресле, привычно пытаясь не выдать своих эмоций. Иногда меня беспокоило это обстоятельство, но я не желала, чтобы джентри об этом знали. Я убила не так много людей — всего лишь нескольких, если честно. В большинстве случаев это была самозащита. Моими жертвами стали те, кто сотрудничал с джентри или иными потусторонними существами, способными причинить вред в моем мире. Во многом это оправдывало убийства, но я никогда не забывала о том, что отнимаю человеческую жизнь, подобную моей. Первый раз, когда я увидела, как жизнь, отнятая моей рукой, угасает в чьих-то глазах, мне несколько недель снились кошмары. Я даже Роланду про это никогда не рассказывала, а этим ребятам и подавно сообщать не собиралась.

— Честно говоря, Дориан, я сплю отлично, спасибо.

— Король Дориан, — прошипел толстяк, сидевший напротив меня. — Изволь проявить уважение.

Дориан улыбнулся. Остальные продолжали жечь меня взглядами.

— Боги накажут тебя, убийца, — предупредила меня одна из женщин.

— Сомнительно. Я не убиваю, а защищаюсь. Все, кого я лишила жизни, совершали преступления в моем мире или — если речь идет о людях — помогали вашему народу творить зло. Тех, кто лишь нарушает границы, я не убиваю. Я просто отправляю их обратно. Это не ваш мир. Я всего-навсего защищаю свою землю. Это не преступление.

Дориан быстрым движением руки отослал от себя блондинку и наклонился ко мне через подлокотник дивана.

— Но ведь вы знаете, что когда-то это был и наш мир.

— Да. Но ваши предки покинули его.

Шайа ела меня взглядом, ее щеки пылали.

— Нас изгнали.

Дориан проигнорировал ее выпад и заявил:

— Вы не оставили нам выбора. Когда-то мы все были единым народом, но ваши предки отвернулись от внутренней силы и обратились к внешней. Они стали строить, покорять природу. Стали создавать своими руками вещи и элементы, которые, как мы думали, подвластны только магии. В чем-то они даже превзошли магию.