– С Новым годом, дорогие товарищи! – произнёс диктор.

Начали бить куранты, и миллионы граждан замерли с поднятыми бокалами «Советского шампанского», рюмками водки, а где-то и с кружками самогона или мутного флотского «шила», в ожидании двенадцатого удара, после которого начнется Новый год и новая жизнь, которая будет хоть в чем-то лучше прежней. Курсанты были частью народа и не составляли исключения.

– Три, четыре… – вслух считал удары Веселов. – Пять… Десять…

Зазвенел хрусталь с искрящимся шампанским…

– Одиннадцать… Двенадцать!

Три парня и три девушки выпили заветные бокалы.

– Ур-рр-ра! С Новым годом!

Мишка поцеловал Маринку в губы, глядя на них, поцеловались Сергей с Аллой. Георгий обнял Инессу за талию, она не возражала, но вместо губ подставила гладкую щеку. В бокале выпукло блестела последняя капля шампанского. «Нужно родителям позвонить, поздравить!» – подумал он.

Мишка увлекся поцелуями, и Маринка стала вырываться.

– Чего ты? Здесь все свои! – подбодрил её Дыгай. – А на свадьбе вообще перед толпой народа целоваться придётся!

– А с этого места поподробней! – оживилась Маринка. – Ты что, делаешь мне предложение? Смотри, сколько у нас свидетелей!

– Не спеши, это только репетиция, – сдал назад Мишка. – Предложение сделаем при родителях, со сватами, как положено…

– Технично съехал с темы, гусар! – прищурилась Алла. Она заметно опьянела. Как, впрочем, и все.

– Никуда я не съехал, – обиделся Дыгай. – Спешить некуда. Распределюсь, приеду в часть, осмотрюсь – какие условия. А потом уже можно сватов засылать!

– А я бы на твоем месте не откладывал! – смеялся Веселов.

– Это еще почему?

– Да потому, что распределят тебя в глухомань, кругом на тысячу километров тайга, и самая завидная невеста там – какая-нибудь лосиха… Прикормишь ее – и пользуй без всякой свадьбы, без сватов и лишних расходов! А Маринка, как ни крути, гораздо лучше лосихи!

– И оливье умеет готовить! – вставила Алла.

– Не нагнетай! – Мишка с пьяным упорством покачал пальцем. – Сейчас такой глухомани и нет!

– Еще как есть! – не сдавался Веселов. – Знаешь анекдот?

– Какой?

– Брежнев выступает на съезде партии: «Вот что пишут нам товарищи из Сибири: «Срочно пришлите два эшелона водки, зэпэтэ, народ протрезвел, зэпэтэ, спрашивает, куда девали царя-батюшку…»

Все расхохотались. Особенно веселились девчонки:

– Вот умора! – хохотала Алла. – Выходит, они революцию пробухали!

– Молодец, Сережа! – вторила подруге Инесса. – Расскажи еще!

– Еще? – Сергей польщенно задумался. – А-а, вот… Знаете, что такое бормотуха «Пять звездочек»?

– Такой не бывает, – сказала Марина. – Бормотухой называют низкосортное пойло, какую-нибудь брагу, или вино плохое… Какие тут могут быть звездочки?

– Нет, это наш дорогой Леонид Ильич! – расхохотался Веселов.

Георгий под столом ударил его ногой – мол, чего разболтался! Но товарищ не обратил на него внимания, только отодвинулся.

– А почему? – поинтересовалась Инесса.

– Потому, что у него пять звезд Героя и не говорит, а бормочет!

Снова все засмеялись. По телевизору шел «Голубой огонёк». Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична изображали гардеробщиц, принимающих верхнюю одежду у артистов балета. Но на них никто не смотрел.

– Давайте за Новый год выпьем! – предложил Балаганский. – Пусть принесет то, что мы от него ждем!

– Конечно, вам принесет! – саркастически хмыкнул Мишка. – С такими предками останетесь в Арбатском военном округе, будете служить где-нибудь в штабе с девяти до шести, а потом переоденетесь в гражданку – и иди куда захочешь… В пивбар, например, или в театр, или девчонок клеить… А мы, пролетарии, в шахты пойдем, под землю, сутки – двое, через день – на ремень! Так что пути у нас разойдутся…

– Дурак ты, Мишка! Мне родители сто раз говорили, чтобы я по дипломатической линии двинулся, там у них действительно всё схвачено! Сейчас бы получил распределение в посольство какой-нибудь цивилизованной страны и поехал себе спокойно… Я сам жизненный путь выбрал! – спокойно ответил Веселов. – И тоже пойду под землю – без этого опыта настоящим ракетчиком не станешь! И друг наш в шахту пойдет. Так, Георгий?

Балаганский ничего не сказал, только рукой махнул. Сергей встал с рюмкой и провозгласил: