— Так или иначе, они умерли, — сказала я. — Сколько ни рассуждай о моих намерениях, сделанного не воротишь.

— Верно. — Он сменил позу, опустив в воду вторую ногу. — Вот только они, похоже, намеревались лишить жизни тебя.

Я негромко засмеялась. По неспокойной глади пруда разбежалось безумное эхо.

— Хватит утешать меня, Сброд. Пожалуйста.

Он некоторое время молчал, оставив меня наедине с безысходными мыслями. Потом решил — достаточно, соскользнул по пояс в воду, подошел и обнял. Этого мне хватило — я уткнулась ему в грудь лицом и обмякла в его объятиях, точно вареная лапша. Он принялся тихонько растирать мне спину, что-то ласково бормоча на божественном языке. Когда же я выплакалась — на руках вынес меня из зала с бассейнами, вверх по изогнутой лестнице, и уложил в груду подушек, служившую ему постелью. Там я в конце концов и уснула.

Вот бы — навсегда. Вот бы никогда больше не просыпаться…

*

Конечно, спустя время мне пришлось вернуться к реальности. Меня побеспокоили приглушенные голоса, звучавшие неподалеку. Когда я открыла глаза и стала оглядываться, то с удивлением заметила незнакомую младшую богиню, сидевшую рядом с кучей подушек. Она была очень бледной, с короткими черными волосами, этакой шапочкой обрамлявшими миловидное лицо в форме сердечка. Меня сразу поразили две вещи. Первая: она выглядела достаточно обыденно, чтобы сойти за смертную женщину; стало быть, она принадлежала к тем богорожденным, что постоянно имели дело с людьми. И вторая: она почему-то сидела в тени, хотя поблизости просто нечему было отбрасывать на нее тень, да и мне видеть всякие там тени как бы не полагалось.

Она разговаривала с Сумасбродом, но тотчас прервалась, когда я зашевелилась.

— Привет, — сказала я, кивая ей и ладонями растирая заспанное лицо.

Я, вообще-то, знала всех знакомых Сумасброда, и эта богорожденная была не из их числа.

Она кивнула в ответ и улыбнулась:

— Итак, вот она, Сумасбродова убийца.

Я застыла. Сумасброд нахмурился:

— Неммер…

— Я не хотела обидеть тебя, — продолжая улыбаться, пожала плечами богиня. — Мне нравятся убийцы.

Я покосилась на Сумасброда, прикидывая, как он воспримет, если я пошлю его родственницу в такую-то и такую-то Преисподнюю. Если я правильно толковала его поведение, врагиней она не была. Но и в восторг его ее присутствие не приводило.

Он заметил мой взгляд и вздохнул:

— Неммер пришла предупредить меня, Орри. Она кое-чем ведает здесь в городе…

— У нас что-то вроде гильдии независимых профессионалов, — вставила Неммер.

Сумасброд метнул на нее взгляд, полный чисто братского недовольства, и снова повернулся ко мне:

— Понимаешь, Орри… орден Итемпаса только что связался с ней, испрашивая ее услуг. Не кого-нибудь из ее соратников, а именно ее.

Я подтянула к себе большую подушку и обняла ее. Не столько затем, чтобы прикрыть наготу, сколько желая спрятать дрожь: мне было очень не по себе. Я сказала, обращаясь к Неммер:

— Я плохо во всем этом разбираюсь, но мне как-то казалось, что орден, случись такая нужда, мог бы воззвать к наемным убийцам Арамери…

— Верно, — ответила Неммер. — В тех случаях, когда Арамери одобряют действия ордена или хотя бы наблюдают за ними. Однако существует огромное количество дел, слишком ничтожных, чтобы Арамери их вообще замечали. Тогда орден заботится обо всем сам.

И она пожала плечами.

Я медленно кивнула:

— Я так понимаю, ты богиня… смерти?

— О нет, нет, этим ведает Сумеречная госпожа. Я всего лишь ведаю тайнами, скрытностью и немножко — внедрением под личиной. В общем, всяким разным, что происходит в тени плаща Ночного Отца.

Я невольно сморгнула, услышав непривычный титул. Речь шла об одном из новых богов, Повелителе Теней, однако сказанное Неммер заставило меня тотчас подумать про Ночного хозяина. Уж очень похоже звучало. Нет-нет, невозможно; Ночной хозяин пребывал во власти Арамери…

А Неммер продолжала:

— Я не возражаю против работы на стороне, но лишь от случая к случаю. — Она передернула плечами и покосилась на Сумасброда. — Впрочем, я могу и передумать: все зависит от того, какую цену предложит мне орден. Как бы не образовался новый рынок услуг по устранению богорожденных, повадившихся обижать смертных…

Я ахнула и повернулась к Сумасброду: он как раз подходил к постели, неся мне одежду. Он лишь поднял бровь, не особенно взволновавшись. Неммер рассмеялась и, дотянувшись, игриво пихнула меня в колено. Я вздрогнула.

— А знаешь, я ведь могла сюда заглянуть по твою душу, — сказала она.

— Нет, — тихо выговорила я. Сумасброд неплохо умел постоять за себя, так что мне особо не о чем было переживать. — Никто не пошлет богорожденного меня убивать. Проще заплатить двадцать мери какому-нибудь нищему и выдать мою смерть за неуклюжее ограбление. Или даже проще; на что им такие хитрости? Это же орден!

— Ты кое о чем забываешь, — сказала Неммер. — Ты убила тех Блюстителей в парке с помощью магии. И орден полагает, что ты расправилась еще с троими, посланными проучить мужчину-мароне, твоего якобы кузена, за нападение на превита. Тел, правда, они не нашли, но люди видели, как работают твои чары: есть мнение, что останки могли просто не сохраниться…