– Снимай наручники! – прошипела террористка. – Давай быстрее! Ты на чем поедешь?

– У меня тоже наручники есть… – срывающимся голосом промямлил Димка, шаря по карманам в поисках ключа. Он только сейчас понял, с какой высоты ему предстоит шагнуть в пропасть.

– Да быстрее же! – нервничала она, оглядываясь на освещенные корабельные надстройки. – Чего ты возишься? Володя! Посмотри, там есть, на что встать? За бортом? Я отсюда трос не вижу!

Николаев перегнулся через ограждение и всмотрелся в ночной мрак, оценивая обстановку.

– Там что-то вроде технологического выступа, – оценил он. – Сантиметров десять шириной. Нога уместится, надо только держаться крепче! До троса можно дотянуться, так что всё получится!

Димка наконец-то нашел ключи и принялся дрожащими руками расстегивать на террористке наручники. Ему предстоит перелезать через борт! Стоять над пропастью на одной ноге и тянуться к тросу одной рукой! Там ужасно высоко! Он достал из кармана заранее приготовленные для спуска наручники и нерешительно остановился возле борта.

– Ну?! – поторопил его Николаев. – Чего ты ждешь?! Давай, лезь, пока нас не хватились!

– Я… это… я сейчас… – Димка почувствовал, как дрожат колени. – Наручники только приготовлю.

– Ты их уже приготовил! – Николаев нервно оглянулся в сторону рубки. – Давай, быстрее!

– Он высоты боится! – насмешливо фыркнула террористка. – Что, это тебе не шокером закованных в наручники баб бить, да? Давай, катись уже! Вниз не смотри, сейчас темно, случайно пропасть не увидишь, поэтому не так страшно будет! Представь, что тут полметра высоты, и лезь!

Сказать оказалось гораздо легче, чем сделать, и процесс перелезания через борт дался Димке медленно и ценой огромных нервных потерь. Он чуть не потерял сознание от страха, когда оказался за бортом, в кромешной тьме, стоя на одной ноге. Ладони вспотели, и если бы он заранее не обмотал наручники тряпкой, то точно бы уронил их в воду. Как ему удалось зацепиться за трос, он и сам не помнил. Сознание прояснилось в ту секунду, когда Димка начал скольжение. Вот тогда ему стало по-настоящему страшно. Он мчался через непроглядный мрак на возрастающей скорости, в лицо хлестал ледяной ветер, руки мгновенно окоченели, и пальцы начали терять чувствительность. Он изо всех сил вцепился в кольца наручников и старался не смотреть вниз, туда, откуда слышался плеск волн, почти не видимых в свете редких звезд затянутого хмурой дымкой неба. Спуск оказался слишком долгим, дирижабль всё не появлялся, и Димка запаниковал, чувствуя, как слабеют руки. В результате столкновение с гондолой он едва не пропустил, и оно вышло очень болезненным. Окоченевшие кисти рук не удержали наручники, и Димка с воплем сорвался. Но тут же ударился грудью обо что-то твердое и инстинктивно схватился руками за какую-то скобу. Похоже, ему снова повезло – в этом месте на поверхности гондолы было за что ухватиться. Димка судорожно вскарабкался на крышу, упал на спину и попытался дыханием отогреть негнущиеся пальцы рук. Сквозь шелест слабых волн послышался шорох скользящих по канату наручников, раздался глухой удар, сопровождающийся сдавленным женским возгласом, и к Димке подползла террористка.

– Ты здесь? – уточнила она. – Я слышала, как ты кричал, думала, в море свалился!

– Руки замерзли, – пожаловался Димка. – Еле смог на крышу залезть. Где твой бойфренд?

– Сейчас появится, – уверенно ответила террористка. – За него не переживай, он сильный.

Димка не стал говорить, что ему плевать на Николаева, переживает он за себя, потому что если террорист сорвется и утонет, террористка может начать истерить, и всё испортит. Если бы не страх за собственную жизнь, Димка бы обязательно перерезал трос прямо сейчас и посмотрел, что из этого выйдет. Николаев утонет, это понятно. А вдруг террористка окажется поумнее и не откажется от побега? Попереживает денек-другой, а там, глядишь, станет Димкиной женой. Других людей всё равно нет. Ну, хотя бы до возвращения в Москву. Он мог бы использовать проверенный аргумент относительно беременности и невозможной во время неё мутации. Могло бы и получиться. Вот только в том случае, если террористка не оправдает его ожиданий в плане мозгов и всё-таки начнет верещать и ломать трагедию, то Димке конец. Её-то не убьют, она ценный товар, а вот Димку… Нет, Димке точно конец, особенно теперь, когда престарелые получили средство вечной молодости. Поэтому рисковать своей жизнью Димка не будет, это и без подвигов происходит слишком часто!

– Инга? Ты в порядке? – шорох каната сменился голосом Николаева. – Я слышал крик!

– Это Малинин чуть не убил себя об стену, – в её голосе слышалась насмешка. – Мы оба здесь!

– Хорошо, что трос натянут поверху, – констатировал Николаев. – Не пришлось ползти по нему по пояс в ледяной воде и утонуть от переохлаждения! Инга, найдите, за что держаться, я обрублю трос!

– Не надо! – возразила террористка. – Нас может закрутить на волнах! Сперва надо открыть люк!

– У нас веревки нет, на чем к люку спускаться? – не согласился Николаев. – Я обрублю трос подальше, насколько смогу, будет хотя бы пара метров! Держитесь крепче!

Он забрал у Димки мачете и уполз в темноту. Потом Димка услышал треск разрубаемого троса, дирижабль сильно дрогнул и закачался на волнах, теряя скорость. Николаев вернулся с обрывком троса, привязал им за ногу террористку и, упираясь в элементы конструкции креплений вакуумного шара, принялся спускать её с крыши гондолы вдоль борта, головой вниз.

– Левее! – послышался её голос. – Володя, левее, я не достаю до замка! Ещё метр!

Они провозились минут десять, потом раздался скрип распахивающейся двери и всплеск воды. В первую секунду Димка испугался, что террористка свалилась в воду, и выхватил пистолет. Если она утонула, то как поведет себя Николаев?! Но всё обошлось. Террористка открыла люк и сумела пробраться в гондолу, там воды по колено, поэтому Димка и слышал всплеск. Она изнутри открыла какой-то технологический люк в крыше, и Димка с Николаевым спустились внутрь. В ледяной воде было неимоверно холодно, и Димку начала бить дрожь. Террористка, пока висела на веревке, переохладилась ещё сильнее, её трясло, и она едва шевелилась.

– Надо взлетать немедленно! – Николаев схватил её на руки и потащил к штурвальному колесу. – Так мы сможем слить воду! Иначе замерзнем насмерть прямо тут! Инга, взлетай, я к турелям!

Полуживой Димка влез на спинку какой-то лавки, выбираясь из воды, и понял, что от жуткого холода перестает чувствовать тело. Внутри гондолы зажглось освещение, где-то вверху глухо зашумели какие-то механизмы, что-то затрещало, и дирижабль содрогнулся. Николаев прокричал что-то про отопление и побежал щелкать какими-то рубильниками и переключателями. Гондолу с каждой секундой трясло всё сильнее, и окоченевший Димка едва не свалился со спинки лавки в плещущуюся воду. Вцепившаяся в штурвальное колесо террористка посинела от переохлаждения и, похоже, стояла на ногах только потому, что держалась за рулевое управление. Толка от неё не было, и Николаев метался по гондоле, делая всё сразу. Наконец, трясущийся, словно шейкер, дирижабль начал натужно подниматься и вылезать из воды. Террористка попыталась сделать что-то полезное, но не удержалась на ногах и упала на четвереньки, оказываясь по локоть в воде. Николаев бросился к ней, и дирижабль снова просел. Да брось ты её, дебил, отстраненно подумал замерзающий Димка, дирижабль надо поднимать, а не бабе задницу вылизывать. Пока вылизывать будешь, все погибнем, и она в том числе. Похоже, в заполненной розовой мочой башке Николаева мозг давно захлебнулся, и он этого не понимал. Идиот, что-то там причитая, возился с террористкой, пытаясь поднять её на ноги, но та была, словно мешок, и лишь невнятно мычала ему в ответ. Тут случилось чудо – у Николаева заработала какая-то часть мозга, и до него дошла вся прелесть сложившейся ситуации. Он оставил ничего не соображающую террористку стоять в ледяной воде на карачках и ринулся орудовать элементами управления дирижабля. Летающий гроб опять затрясся и снова полез вверх. На этот раз дирижабль оторвался от воды и завис с креном на левый борт.