Шрифт:
– Что делать-то… – Валера грустно вздыхает. – Может, и в самом деле к вам перебраться?
– Ну, наше мнение ты знаешь. Вместе выживать проще. Пока вы здесь – мы даже помочь, если что, не успеем.
От нас до иркутского лагеря минимум три часа хода. А еще два – пока их гонец добежит до Алаудинского перевала, откуда берет рация… Живых на Куликалонах к нашему приходу не останется. А «Артуч» еще ниже. Час вниз, два наверх…
– Почти убедили. Сейчас инструкторов соберу – поговорим.
Следующие два часа проходят в ожесточенных спорах. Решающим аргументом становится, как ни странно, не угроза нападения, а вопрос еды. Как только у ребят кончатся лагерные запасы – жрать будет нечего. Всех ресурсов – рыбку в озерах ловить. Куликалоны – единственные озера, где она водится. Вот только маринка – рыбка мелкая, семьдесят человек ею не прокормишь. Тем более зимой.
У нас и рыбы нет. Но зато есть два кишлака, а в них скот. В том, что после вчерашнего папа и Бахреддин с аксакалами договорятся, ни на миг не сомневаюсь.
Наконец иркутчане решаются, и лагерь поднимается, как по тревоге. Сборы занимают меньше времени, чем дебаты: альпинисты, однако…
Несмотря на кучу потерянного времени и тяжело груженное новичковое отделение, в лагерь успеваем засветло. Папа с Потапом тут же берут прибавление в оборот: кто что знает, умеет и может. Слово «хочет» из нашего лексикона потихонечку уходит. Думаю, что надолго…
Окрестности Новосибирска, дорога к Центральной базе снабжения (ЦБС)
Роман Сундуков (Сундук)
Капитан Сундуков всегда любил ездить на броне. С Чечни еще. Несется туша БТР по разбитой дороге, наматывая километр за километром на рубчатые шины. И кажется, будто не камни, перемешанные с осколками непонятно чего, под колесами, а речная гладь. И под тонкой тканью камуфляжных штанов вовсе не нагретый металл, а древесина палубы ладьи… И не десяток смертельно уставших солдат рядом, а под сотню лихих ушкуйников. И сам он вовсе не гладко выбритый капитан Российской армии, а атаман Ромка Сундук с золотой саблей и бородой.
Вот только бородатыми там были не атаманы, а всякие полевые командиры с прочими борцами за веру и за баксы. И вскидывали вверх боевые машины вовсе не волны, а фугасы…
Но все равно любовь не проходила.
А сейчас – вообще все отлично складывалось. Дорогу на Центральную базу Снабжения округа мехвод знал отлично. Если верить приборам, заражение было минимальным, чуть ли не естественный фон, который вообще в здешних краях слегка повышен. Поэтому и сидел капитан на башенке, придерживаясь за пулеметный ствол.
И увидел препятствие раньше всех. Неудивительно, впрочем, не увидеть было сложно. Въехали на вершинку перед спуском, а впереди, в низинке, воронка метров полста в диаметре, усыпанная по краям серебристыми ошметками алюминия. Снизу заполошно заорал что-то неразборчивое Михайлов.
Щелкнули запоры люка. Тихонько загудел аппарат, поднимавший давление внутри БРДМ.
– Ну? – спросил Сундуков у испуганного рядового.
– Это! – все не мог слова вспомнить. – Уровень скакнул резко. Дозиметр чуть у ума не сошел, еще бы немного, и вовсе бы расплавился! – Для пущей убедительности рядовой пучил глаза и пытался размахивать руками. В тесноте боевого отделения получалось у него плохо…
– Разберемся.
Капитан сдвинул Михайлова и втиснулся на его место. Рядовой изогнулся в три погибели, но кое-как сумел переползти на командирское сиденье.
– Действительно, резко, – хмыкнул Сундуков. – Жень, сдавай назад помалу. По команде – стоп!
– Принял, – буркнула спина мехвода. «Бардак», не разворачиваясь, начал отъезжать.
– Отлично! Еще лучше! – комментировал каждые десять метров дороги капитан. – Вообще супер! Женя, стоп!
Чуть качнувшись всем корпусом, машина остановилась. Сундуков секунду помедлил, а потом ухватил рядового за куртку.
– Что же ты, контра и гад ползучий, тормоз такой?! – ласково спросил капитан. – Мы же с отдраенными люками шли! И фон потихоньку рос! Что, выгнать за броню да приказать кусочек «Трайдента» на память принести?!
Вот только от ласковости тона Михайлову стало еще страшнее.
– Или просто в эпицентрик забежишь да циферку показаний прокричишь, прежде чем мяско с косточек полезет?!
– Саныч… – тронул его мехвод. – Не гони. У пацана сейчас сердце остановится с перепугу.
– Сам виноват, если остановится! – отмахнулся капитан. – Женя, он нас чуть не угробил, ты это понимаешь?! Скажи спасибо, что «шипучка» это! Толком не рванула, а так, рассыпалась без реакции.