Они собираются открыть ту Дверь!

Торак судорожно сглотнул:

— Какую дверь? Где?

Ходец вдруг громко запричитал и принялся бить себя по лбу кулаками.

—

Но где же Нарик?

Они его утащили, утащили, и мой Нарик

пропал!

— Он повернулся и побрел к озеру.

Торак и Ренн переглянулись, потом, подхватив свое оружие, бросились за ним следом.

Оказавшись на льду, Ходец подобрал свою драную накидку и вновь, шаркая ногами, принялся искать своего дружка; в конце концов один из его снегоступов не выдержал этих метаний и отлетел в сторону.

Торак принес его обратно — да так и застыл: ступня у старика была совершенно черная, отмороженная. Собственно, даже не ступня, а лишенная пальцев культя.

— Что с тобой случилось?

Ходец пожал плечами:

— А что всегда случается, когда теряешь огонь? Он откусил ему пальцы, так что Ходец их отрезал.

— Кто их откусил? — спросила Ренн.

— Он! Он! — рассердился Ходец и стал молотить ветер своими кулачищами.

Потом вдруг лицо его совершенно переменилось, и на мгновение Торак увидел, каким был этот человек до того несчастного случая, который отнял у него глаз и разум.

— Он никогда не отдыхает! Этот ветер не может отдыхать, потому что тогда он и существовать перестанет. Вот потому он такой и злой! Вот потому он и откусил Ходецу пальцы. — Он захихикал. — Ох, и

отвратительный

же у них был вкус! Даже сам Ходец не смог их съесть! Ему пришлось их выплюнуть и оставить лисицам!

Торака затошнило. А Ренн и вовсе зажала рот обеими руками.

— А теперь Ходец все время падает. Но он все равно будет искать своего Нарика! — Старик потер косточками пальцев пустую глазницу.

«Нарик? — задумался Торак. — Это, наверно, та мышка, которая была любимым дружком несчастного старика?»

— Они, что же, и Нарика с собой взяли? — спросил он. Надо было во что бы то ни стало заставить старика рассказывать дальше.

Ходец печально покачал головой:

— Нарик иногда уходит. Но всегда возвращается в новой шкурке. А в тот раз не вернулся.

— В новой шкурке? — заинтересовалась Ренн.

— Да, да! — то ли обиженно, то ли раздраженно воскликнул Ходец. — Лемминг. Полевка. Мышь. Какая разница — кто! Все равно ведь это тот же Нарик!

— Ах вот как! — вздохнула Ренн. — Понятно. Новая шкурка.

— Только на этот раз, — горестно повторил Ходец, кривя рот, — Нарик не вернулся! — И он, спотыкаясь, побрел прочь по замерзшему озеру, подвывая от тоски по утраченному дружку.

Ренн и Торак почти с неохотой оставили старика и направились к лесу на том берегу озера.

— Ничего, теперь ему с огнем лучше будет, — тихо сказала Ренн.

— Нет, не будет, — возразил Торак. — Без Нарика — не будет.

Она вздохнула:

— Нарик мертв. Его, наверно, какая-нибудь сова на ужин слопала.

— Значит, ему нужен

другой

Нарик.

— Он его найдет! — Ренн попыталась улыбнуться. — Другого, в новой шкурке.

— Как он его найдет? Как ему с одним глазом мышь выследить?

— Идем. Нам лучше продолжать идти.

Торак колебался. Солнце садилось, а след быстро исчезал под стелющейся поземкой. И все же… Он прекрасно понимал, что чувствует сейчас Ходец. Этот вонючий, сердитый, безумный старик отыскал в своей жуткой жизни крошечную искорку тепла — своего Нарика, своего любимца. И теперь эта искорка погасла.

И прежде чем Ренн успела начать протестовать, Торак бросил на снег свое походное снаряжение и побежал назад, к озеру.

Старик даже не взглянул на подошедшего мальчика, и Торак тоже не стал с ним заговаривать. Опустив голову, он принялся искать на снегу нужные следы.

Ему не потребовалось на это много времени. Сперва, правда, он нашел след ласки и пошел по нему, тот же привел его к зарослям ивняка на берег. Там он присел на корточки и стал прислушиваться к слабому царапанью, которое и подсказало ему, где прячутся лемминги.

Их зимнее убежище со множеством входов-выходов походило на маленькую барсучью нору. Внимательно оглядев снег возле норы, Торак отыскал одно входное отверстие, вокруг которого образовалось тоненькое колечко из ледяных иголок — замерзшее дыхание лемминга. Это означало, что жилец дома.

Торак отметил вход в норку двумя скрещенными ивовыми веточками и побежал за стариком.

— Ходец! — негромко окликнул он его.

Старик резко обернулся.

— Нарик. Он там, — тихо сказал Торак.