— Леди едва стоит.

— Сам перенесу, — уже значительно спокойнее сказал Даррэн.

— Сама дойду! — не оборачиваясь, мрачно заявила я.

И обойдя крылатого демона, продолжила путь. Но мой охранник все равно пошел за мной, всего на шаг отставая. И я вдруг поняла если упаду, меня всегда подхватят и поддержат. Чувство благодарности к СеТакарельниму было огромным.

— Спасибо, — я взглянула на демона.

— Не стоит благодарности, — клыкасто улыбнулся он.

— Стоит. Спасибо.

Когда я, в столь грозном сопровождении приблизилась к магам, Ниран сразу вышел вперед, хоть и смотрел больше на демона, чем на меня. Но едва я остановилась, брат стремительно подошел и спросил: — Найри, что происходит?

С трудом сдержала слезы…

— Найриша!

Он схватил за руки, и понял то, что мгновенно осознала и я — ладони дрожали. И мой старший брат мгновенно забыл обо всех демонах, вампирах и лордах, гневно спросив: — Найрина, в чем дело?!

Я поняла, что плакать нельзя. Не ради себя, ради единственного дорогого мне человека. Попыталась улыбнуться — вышло жалко, я поняла это по его лицу. И решив со веем этим быстро покончить, отчетливо произнесла: — У меня был договор с демоном. Его условия я нарушила. — На последнем слове голос задрожал. С трудом взяв себя в руки, продолжила: — Я остаюсь здесь… в Аду.

Ниран побледнел, побледнел настолько, что я испугалась за него, но он сдержался и хрипло спросил:

— Что за договор, Найри?!

Я промолчала, не смог ла ответить.

— Найрина, что в условии было? — брат сжал больно ладони. — Условием было мое спасение, да?

— Нет, — поспешно ответила я. — Нет, ты здесь не причем, ты…

Сузив глаза, Ниран хрипло попросил:

— Не лги мне. Не лги, умоляю. Меня ведь спасли, Найри, меня вытащили из пещер дроу. Только меня. Я даже не помнил, наши рассказали. А теперь глядя мне в глаза, ответь — ты обменяла свою жизнь на мою?!

— Нет, Ниран, нет, — я шагнула к нему, обняла. — Нет, клянусь. Он спас тебя сам, я даже не знала, что собирается. В договоре совсем иное было, он пообещал, что не тронет, если я буду печь пирожки, штопать носки, и на войну не полезу.

С минуту брат молчал, а затем хрипло, зло, и не веря в то, что спрашивает, прошипел:

— Ты что, была там?!

И я поняла, что действительно обменяла свою жизнь на его. Вот только:

— Я не могла поступить иначе…

— Найри! — крик на весь двор.

Я вздрогнула, а крылатый демон неожиданно зло произнес:

— Не стоит кричать на леди Найрину, ей и так тяжело сейчас.

Но брат даже не взглянул на демона, лишь обняв крепче, простонал:

— Зачем, Найри, зачем? Ты ведь целитель, ты могла подавить печать призыва… Зачем?

Мне нечего было на это ответить, кроме уже сказанного — я не могла поступить иначе. Просто не могла. Я не смогла бы и жить дальше, если бы Ниран погиб.

— Я тебя очень люблю, — прошептала брату. — И лорд Эллохар сказал, что мы увидимся через несколько дней, он перенесет меня на квартиру.

— Найри… — полный отчаяния стон.

— Я тебя очень люблю, — повторила еще тише. — Береги себя.

И мягко отстранялась, в последний раз посмотрев ему в глаза. Глаза, полные слез.

Синий огонь вспыхнул неожиданно.

А когда языки пламени опали, я оказалась стоящей в сумрачной спальне лорда Эллохара, перед ворохом своих вещей.

— Переодевайся, — произнес стоящий за моей спиной темный, — все уже за столом н только нас ждут.

Меня затрясло.

— Да-да, я вижу — ты в ужасе. Но, видишь ли, прелесть моя, о последствиях следовало подумать в момент, когда решилась обмануть меня, и, набросив личину сестры милосердия, мчалась воинствовать. На будущее — меня вообще невозможно обмануть. Опыт, знаешь ли, приходит с годами. Опыта у меня много.

Стараясь не скатиться до истерики, тихо спросила:

— А лет?

Сильная рука скользнула на мою талию, и прижавшись твердым телом к моей спине, лорд Эллохар, обжигая кожу на шее горячим дыханием, прошептал: — Сто шестьдесят, малышка. Как видишь — предостаточно.

А затем пальцы его второй руки, пробежались по пуговкам моего платья, от груди до талии, неимоверным образом расстегнув их все.

— Ты дрожишь, и вероятно провозилась бы с ними долго — я помог. Еще помощь требуется?

Я не могла в это поверить. Просто не могла поверить, но… не его слова вызвали эту дрожь — скорее прикосновения и дыхание, которое я продолжала ощущать на своей коже.

— Молчание, прелесть моя, фактически является невысказанным согласием, — шепот темного стал хриплым.

Его ладонь покинула мою талию, а в следующее мгновение платье медленно поползло вниз с моих плеч, стаскиваемое лордом Эллохаром.

— Нне… — начала я.

— Я же все равно… все увижу. Часом раньше, часом позже, не так ли? — насмешливо произнес он.