Ускорила шаг, сунула руки в карманы. Напряглась, как струна, которая готова была в любой момент лопнуть. Ветер неустанно дул в лицо, неистовые порывы начинали раздражать.

— Девушка, подождите! — выкрикнул мужчина и, нагнав меня, продолжил: — Вы шарфик обронили.

Я взяла кусок розовой ткани из его рук.

— Спасибо. Я и не заметила.

Тут меня словно хлыстом ударили. Это лицо... Оно казалось знакомым. Перед глазами калейдоскопом пронеслись яркие воспоминания: первая любовь, первый поцелуй, ночные свидания под луной и болезненное расставание.

— Максим? — выдала я.

Он посмотрел в мое лицо, нахмурив брови, будто впервые увидел. Но это практически так и есть. Два года назад я попала в аварию, и мне сделали небольшую пластическую операцию на лице. Годы без того изменили внешность, а тут еще старания пластических хирургов.

— Рита?.. Одинцова?! С трудом узнал. Богатой будешь. Ты так изменилась. Ну иди же сюда! — Саранский приблизился ко мне и сгреб в охапку.

Меня окутал пряный мужской аромат, смешанный с запахом сигарет. Так и не избавился от пагубной привычки, а ведь собирался. Я растерялась от такого приветствия. Отстранившись от Макса, повязала шарф, несколько раз обернув вокруг шеи, чтоб уж наверняка.

— Обалдеть, столько лет прошло! — воодушевленно воскликнул он, разглядывая меня. — Ты чего дрожишь? Замерзла?

Я кивнула, но Макс не поверил.

— Да ты напугана. Что случилось, Рит?

— На меня только что напали. Отморозки какие-то. Не знаю, — я покачала головой, не понимая, зачем говорю ему все это.

Возможно, хотелось выговориться, а может, просто поделиться проблемами с бывшим возлюбленным. По позвоночнику пробежал холодок, когда я вспомнила наставленный на меня нож. И страх вернулся.

— Ты в порядке? Вот я дурак! Конечно же, ты не в порядке. Так, ладно. Пошли, расскажешь подробнее.

Максим приобнял меня за талию. Я не стала сопротивляться. Даже не знаю, почему доверилась парню, который когда-то бросил. Наверное, потому, что с той поры прошло много времени, и обиды давно забылись. А может, потому что безумно его любила и что-то в глубине души еще к нему осталось?

Вскоре мы оказались у кафе, где раньше встречались. Макс даже сел за наш в былые времена любимый столик у окна. В груди приятно кольнуло. Но все позади, потому что прошлое всегда должно оставаться в прошлом. Да и момент для любовных приключений не подходящий.

— Никуда не уходи, я сейчас, — велел Макс и отошел к барной стойке.

Вскоре вернулся с бутылкой водки, двумя рюмками и маринованными корнишонами на блюдце. Сев напротив, наполнил стопки.

— Что это? — я глянула на него.

— Лекарство. Выпей, станет легче. — Макс поднял рюмку.

Я взяла свою и залпом выпила водку. Алкоголь опалил горло. Я зажмурилась и, закрыв рот ладонью, задержала дыхание. Затем съела огурчик.

— Ну что, полегчало? — поинтересовался Максим.

— Кажется, нет, — я скривила губы.

— Тогда еще по одной, — сказал Саранский, наполняя стопки.

И мы снова выпили. После третьей рюмки меня отпустило, и я была готова к разговору. Слова так и полились рекой. Чтобы не думать о проблемах, рассказала о своей жизни. О том, как закончила универ и устроилась в закусочную.

— Прости, я даже не спросила, как у тебя дела, — опомнилась я. — Ты на похороны бабушки приехал?

— Да. Взял отпуск на неделю. Дела отлично. Работаю электрогазосварщиком. В ближайшее время собираюсь купить тачку и открыть свою компанию.

— Молодец. А вот моя жизнь скорее похожа на существование. — Я облокотилась на стол и подперла щеку кулаком. — Похоже, я рождена для того, чтобы стать неудачницей.

— Это из-за тех козлов, которые на тебя напали?

Вот не хотела снова поднимать тему моих неудач, но раз уж зашел разговор…

— Не только. Сегодня работу потеряла. А еще на деньги попала. Спасибо отчиму… Пусть земля ему будет пухом…

Глаза потяжелели. Я так давно не пила водку, что, казалось, упаду прямо за столом. Да и легче не стало. Наоборот.

— Знаешь, я ведь всю жизнь его ненавидела, — продолжила я. — У нас с ним была взаимная неприязнь. А теперь, когда он умер, чувствую свою вину.

— Да ты-то при чем?

— Да при том, что желала его смерти. Он ведь с детства издевался надо мной. Унижал и втаптывал в грязь. Никто об этом не знал. Я скрывала от мамы, от сестры.

— Не знал, что все так запущено… Было.

— Ты многого обо мне не знаешь.

— Но я бы хотел… Узнать. Слушай, — Максим положил руки на стол и подался вперед, — может, я смогу тебе чем-то помочь?