Похожим образом психиатры сбиты с толку в прогнозировании суицида. В больницах и клиниках Университета Айовы исследовали 1900 пациентов с глубокой депрессией. Психиатры пытались предсказать, кто из пациентов впоследствии предпримет попытку самоубийства. Они не смогли определить ни одного человека, который впоследствии покончил с жизнью. Заключение по итогам исследования: «Невозможно предсказать суицид даже в группе высокого риска среди стационарных пациентов» [164].

Поскольку мы относительно слабо разбираемся в людях, неудивительно, что в этом деле мы ищем помощи у науки. Возможно, нейробиология найдет нейрональные аналоги различных психических состояний, вносящих свой вклад в поведение. Фактически ряд нейробиологов считают, что чтение мыслей хотя пока еще невозможно, но вот-вот станет реальностью. Нейробиолог Университета Карнеги – Меллон Марсель Джаст, работающий над использованием фМРТ для «идентификации мыслей», рассказывал Лесли Шталь [45] в «60 минутах» [46] , что его команда уже открыла в нашем мозге «опознавательные знаки» доброты, лицемерия и любви [166]. Джон Дилан-Хайнс из Берлинской Школы Разума и Мозга Центра Нейроинформатики им. Бернштейна пошел еще дальше. Он уверен, что когда-нибудь мы сможем определять человеческие намерения на основе наблюдений активности мозга [167]. Томас Баумгартнер из Цюрихского университета представляет себе будущее, в котором томографы помогают психиатрам решать, отпускать или нет под честное слово преступника, обещающего больше не нарушать закон [168].

Возможно ли воплотить какие-либо из этих заявлений хотя бы теоретически? Давайте обойдем стороной обсуждение «за» и «против» развития таких технологий, как фМРТ, и перенесемся вперед в ту гипотетическую эпоху, когда у нас будет идеальное устройство регистрации активности мозга – назовем его Суперсканер, – способное отследить каждый синапс, каждую клетку мозга, каждый электрический потенциал и нейромедиатор в каждый момент времени. Простым нажатием кнопки мы можем получить полную пространственно-временную карту активности мозга. Позволит ли это нам точно прочесть мысли другого человека? Понять его психическое состояние?

Чтобы ответить на эти вопросы, рассмотрим условия, при которых возможно понимание психического состояния. Исходный принцип, общий для всех научных исследований, – установление базового состояния, по сравнению с которым можно будет определять психологические изменения. Помните старые фильмы, где подозреваемого в уголовном преступлении заставляли пройти тест на детекторе лжи? Чтобы установить базовый уровень физиологических реакций подозреваемого на произнесение правды и лжи, ему сначала задают серию прямых фактуальных вопросов, например, каков его адрес, дата рождения, какую школу он посещал. Показания берутся с различных независимых физиологических проявлений, таких как частота пульса и электропроводимость кожи. Зная, как нервная система испытуемого реагирует на ситуации, в которых вы наверняка уверены, что он говорит правду или лжет, вы получаете эталон, с помощью которого можете оценить его реакцию на более провокационные вопросы типа «Это вы убили миссис Джонс?».

Хотя тестирование на полиграфе было полностью дискредитировано, лежащий в его основе принцип установления эталонной реакции не изменился. Не важно, насколько совершенными будут наши измерительные методы, нам по-прежнему необходимо знать базовое состояние cистемы, к изучению которой мы приступаем. Идеальная внутриклеточная электрическая регистрация все так же будет требовать определения нормального клеточного ответа, чтобы определить характер его изменения при воздействии нового стимула. Даже имея наш Суперсканер, мы по-прежнему нуждаемся в картине «разума в покое», чтобы затем предъявить испытуемому умственную или физическую задачу и посмотреть, какая активация, выходящая за пределы базовых показателей, будет присутствовать. Базовые показатели могут восприниматься как эквивалент контрольной группы в исследовании с межгрупповым сравнением. Разница лишь в том, что для одного испытуемого его собственные базовые показатели становятся его контрольной группой.

Но базовое состояние мозговой активности – не какой-то конкретный уровень мозговой активации. Наш мозг производит неосознаваемые нами когнитивные вычисления, даже когда предполагается, что мы находимся в состоянии покоя. Как распознать и категоризировать когнитивную деятельность, не отражающуюся в осознанном психическом состоянии, которое мы можем точно описать? Таким образом, прежде чем заниматься сложными психологическими состояниями, следует начать с вычленения наиболее элементарных аспектов «чтения мыслей», для которых у нас есть объективные стандарты – предсказаний отдельного двигательного акта.

Если вы постучите пальцем, результаты фМРТ выявят определенные двигательные зоны, специализирующиеся на определенных движениях пальцем. Назовем это двигательным паттерном А. Вы знаете об информации на входе – это ваше намерение постучать пальцем – и можете точно записать результат на выходе, измерив скорость, частоту и силу сокращений соответствующих мышечных волокон. Установив соответствие между информационным входом и моторным выходом для отдельного человека, вы можете сравнить свои открытия с результатами на других людях, проведя это исследование на тысяче испытуемых. Используя такой метод, вы можете быть уверены, что постукивание пальцем будет проявляться на томограмме в качестве паттерна А. Но это не значит, что обратное обязательно верно: присутствие паттерна А на томограмме не гарантирует, что вы в этот момент стучали пальцем. Наглядный пример: зеркальные нейроны будут демонстрировать одинаковый характер активации при пассивном наблюдении действия и при намеренном выполнении того же действия. Выявление этой схемы активации изолированно не сможет сказать нам, наблюдает обезьяна хватательное движение или выполняет его сама. Чтобы определить это, мы должны наблюдать за обезьяной. Те самые клетки, которые должны были стать основой для чтения мыслей, предоставляют для этого не больше информации, чем бросок монеты, и не позволяют отличить действие от наблюдения.

Теперь повысим ставки. Вместо легко оцениваемого в количественных показателях двигательного акта попробуем понять устройство подсознательной когнитивной деятельности. Представьте себе будущее, когда вы, нейробиолог, используете Суперсканер для изучения психического состояния пациента под наркозом. Вы обнаруживаете вполне определенный и воспроизводимый характер активности мозга – паттерн Б – у некоторых анестезированных (но не парализованных) пациентов. Вы наблюдаете за их поведением во время операции, но не видите разницы в двигательной активности у пациентов, демонстрирующих и не демонстрирующих паттерн мозговой активации Б. Вы приходите к выводу, что этот паттерн не сопутствует какому-либо конкретному двигательному акту, а потому может быть соотнесен с некоторым ментальным состоянием. Подробные опросы участников исследования сразу после выхода из наркоза оказываются бесполезны: они не могут вспомнить свои переживания во время операции. Личностные опросники тоже ничего не дают. Вы убеждены, что открыли нейрональный коррелят некоторого психического состояния, только не знаете, какого.