Альв наклонился над телом и подхватил Гая, поднимая с земли. Его руки вновь превратились в человеческие, легко удерживая безвольно висящее тело. Альв оглянулся, снова демонстрируя жуткую половину лица, покрытую старыми язвами и новыми, которые не заживали и выглядели омерзительно. Дайен брезгливо поморщилась. При том, что она сама была пугающей в другом обличии, вид альвов наводил ужас даже на ей подобных.

Жуткий альв шагнул со своей ношей к проезжей части, явно направляясь к чьей-то машине, оставленной возле дома на противоположной стороне. Дайен приподняла голову, наблюдая, как он одним ударом выбил железную дверь, отлетевшую на несколько метров в сторону, и разочарованно вздохнула, закрывая глаза и опуская голову на землю.

Гай медленно открыл один глаз. Попытался открыть второй, который почему-то не торопился подчиняться. Потолок комнаты то приближался, то удалялся, словно тело Гая подбрасывало вверх-вниз.

Он попытался вспомнить то, что было перед этим, и обнаружил, что последнее, что осталось в его голове - холодный асфальт под ним и всепоглощающее удушье. Гай дотронулся рукой до рубашки, ища следы от двух клинков, проткнувших его насквозь. Ткань была порвана, но его тело было абсолютно целым. Он резко поднялся и сел на кровати.

– Наконец-то Вы пришли в себя, господин, - из кресла, придвинутого к кровати, поднялся Дэв. На тонком смуглом лице проступало беспокойство, словно он находился здесь уже долгое время, ожидая пока Гай очнется.

– Как я оказался дома?
– Гай нахмурился, не находя в памяти воспоминания об этом. Дэв посмотрел куда-то, на другую сторону от кровати.

– Вас привез Шолто.

Гай повернулся к эльфу, стоящему молча в другом углу комнаты. Он не смотрел на Гая, упершись взглядом в пол. Непонятное чувство, похожее на смесь досады и удивления, промелькнуло в голове Гая, исчезая так же быстро, как и появилось.

– Спасибо, - Гай наконец смог сфокусировать глаза, упорно не желавшие видеть отчетливо, и оглядел эльфа. Тот выглядел помято и устало. На скуле сиял багровый кровоподтёк, словно он еще не закончил исцеляться. И Гай подумал, что следы его кулака резко контрастируют с тем, что Шолто привез его в особняк, не оставив лежать трупом на улице.

– Мы обратились за помощью к целителю, но когда он прибыл, Вы были уже исцелены, хотя и без сознания, - бархатный голос ракшаса приятно гладил слух, лишний раз напоминая о том, что Гай дома. Видя, что он молчит, Дэв поклонился и бесшумно направился к выходу из комнаты, решив, что раз тот пришел в себя, его не стоит беспокоить.

Эльф не сдвинулся с места, словно ожидал, когда Дэв уйдет. В комнате повисла тишина, прерываемая лишь стуком дождя в окно.

– Это ты помог мне исцелиться, - Гай не спрашивал и не утверждал, а констатировал факт, ожидая, что эльф расскажет - что же произошло на самом деле. Гай знал, что может рассчитывать только на себя. В крайнем случае - на помощь Господина, который был единственным, кто мог бы проявить заботу о них с Аноэлем. И на Аноэля, который никогда бы не упустил возможности помахать кулаками, но притащил бы Гая домой только из чувства солидарности напарников. Поэтому он хотел понять, с чего вдруг эльф побеспокоил свою надменность, привезя его и исцелив. Неужели он настолько сильно хочет показать, что готов на всё, лишь бы его простили за проваленное дело?

Оставался открытым вопрос - кто вытащил его из рук Фомор. Точно не Шолто. Эльфы презирали сражаться с её народом, считая их чем-то вроде животных или слуг.

– Я нашел Вас на повороте к особняку в старой машине, - наконец произнес эльф, подтверждая мысли Гая. Устало закрыл глаза, затем полез во внутренний карман пиджака, доставая увесистый конверт, - это для Вас, господин. Надеюсь, что это будет полезным.

***

Аноэль неожиданно понял, что с ним что-то не так. Словно светлые стены стали надвигаться на него со всех сторон, угрожая опрокинуться. Он моргнул, прогоняя внезапно нахлынувшую дурноту, и зашагал к покою Господина Хедрунга, собираясь узнать - когда они отправятся обратно. Аноэль скучал по Земле, несмотря на то, что она была чужда ему своей короткой и частенько - бессмысленной жизнью людей, с их полным отсутствием логики. Дурнота исчезла так же внезапно, как и появилась; возможно, так действует воздух Анхаша, к которому Аноэль не привык. Как-никак, этот мир ему почти незнаком, откуда можно знать - какие секреты он таит в себе.

Аноэль достиг входа в покой, закрытого золотисто-алой занавесью, и отодвинул её, проходя внутрь. Он понял, что появился не вовремя тогда, когда услышал голоса беседующих в дальней комнате покоя.

– Ты играешь в опасную игру. Если допустишь промах, все приложенные усилия пойдут прахом. А чем это грозит - ты и сам знаешь. Разве мало того, что из-за тебя уже понес наказание тот, кто осмелился нарушить законы? Даже для тебя есть границы, за которые лучше не выходить.

Голос говорившего был незнаком Аноэлю. Но в нём скользили нотки озабоченности, отчего казалось, что обсуждаемая тема крайне важна для собеседников.

– Вам не стоило показываться на состязании.

Беседующие явно приближались к выходу, и Аноэль подумал, что ему стоит убираться из покоя.

Он не успел никуда уйти, как занавесь отлетела в сторону, словно поднятая ветром, пропуская фигура в плотном плаще с низко опущенным капюшоном. За ней следовал Господин Хедрунг, явно не ожидавший увидеть Аноэля.

Фигура остановилась перед Аноэлем, рассматривая его, затем обошла кругом; тот, кто скрывался под плащом, был с него ростом и, вероятно, уже не молод. Не зная, как себя вести, Аноэль стоял, позволяя незнакомцу разглядывать себя. Это было непривычно, но раз уж он оказался в таком положении, лучше промолчать.