– Она заставляет тебя идти на поводу у того, что никогда не было тебе свойственно. Ты всегда был мудрым и хладнокровным. А теперь ты смотришь на всё так, как заставляет тебя видеть мир она, - голос Господина Хедрунга окружал Гая, сгущаясь и превращаясь в несущие угрозу и предостережение тучи. Он всё знал, и Гай боялся даже предположить - как давно он обо всём знал.

– Ты должен был никогда не идти за ней. Даже из желания проучить её. Ты должен был оставить её и держаться как можно дальше, в ту минуту, когда ты решил оставить всё и пойти за ней, ты погиб!

– Она не виновата, - внезапно подумав, что ей может угрожать что-то из него, сказал Гай. Лицо Господина Хедрунга исказилось от гнева, и он ударил кулаком по воздуху. Сила, расходящаяся от него волнами, заставила Гая пошатнуться и ощутить, как воздух торопится покинуть его легкие.

– Дело не в ней! Дело в тебе!
– этот голос гремел повсюду, раздаваясь со всех сторон, окружая Гая и сбивая с ног, - Если ты продолжишь и не остановишься сейчас, ты погибнешь. И тогда никто, даже я, не сможет тебя спасти.

Темная одежда Господина Хедрунга дрожала, словно вокруг него шумел вихрь. Гай поднял голову, борясь с окружающей его плотной и наступающей со всех сторон силой. Стены библиотеки вокруг них исчезли, и Гай видел, что они вдвоем стоят на уступе скалы, выдающимся над холодным северным морем. Серые, тяжелые волны гулко бились о каменную преграду, и их соленые брызги долетали до него, оставаясь на одежде темными следами. Небо казалось настолько низким, что свинцовые тучи, плотно застилающие его, лежали почти в волнах. На скале не росло ничего, даже упрямая трава, способная пробиваться сквозь неприветливые камни, здесь не дрожала на ветру. Господин Хедрунг стоял почти на границе, где заканчивалась скала, и начинался обрыв вниз, в бушующее море. И он казался почти частью этого холодного места, словно он брал силы из волнующейся мощи воды, из закаленного тысячелетним противостоянием ей камня, и из неба, спокойно наблюдавшего на их борьбу веками.

– Всё, что я помню о себе - это мир, лишенный того, что делало бы его хоть немного ценным. Я только и делаю, что убиваю и приобретаю власть, деньги и готовых работать на Вас людей, - прокричал Гай, сквозь порывы ветра, бьющего прямо в лицо. Негодующая вокруг него буря продолжала сковывать движения, но Гай продолжал, - всё, что я о себе знаю - это то, что я служу вам. Я могу быть лучшим, но в чём смысл, если всё вокруг всегда стерто в безличное и бесстрастное движение вперед? Знаете, если даже цена за то, что я смогу пожить хоть пару дней ощущая то, что чувствуют каждый день люди, не имеющие ни магии, ни ума, будет высокой, я готов платить.

– Они не чувствуют этого, им нет дела до того, чем они обладают, - Господин Хедрунг внезапно словно постарел, и Гай видел сквозь сеть дождя в его глазах то, что было почти похоже на сожаление, - Гай, для них мир - это бег вникуда за властью и удовольствиями.

– Мне всё равно, - Гай внезапно ощутил, как буря вокруг него стихает, а невидимая сила словно отступает, - Мне нет дела до них, до кого-либо ещё. Я хочу жить в мире, где есть чувства, и я готов платить за это.

– Я создал Хрустальный Мост для тебя и Аноэля, чтобы вы могли применять свои таланты и умения в мире людей. Вам принадлежит власть над теми, кто приходит заключать сделки и просить помощи. Вам мог бы принадлежать этот мир вместе со всеми людьми. Зачем же ты отвергаешь всё, что я пытался дать тебе, ради короткого мгновения, которое затем обернется долгим временем расплаты? Или ты думаешь, что я не знаю то, о чем пытаюсь тебя предупредить и от чего хочу удержать?

Вместо Господина Хедрунга на Гая смотрел тысячелетний старец, и в его глазах застыла такая скорбь, словно уже оплакивал его. Гай не мог видеть этого взгляда, ощущая, как начинает на мгновение колебаться. Он не боялся никогда ничего, и сейчас не собирался отступать лишь потому, что ему предстояло чем-то заплатить.

– Я не откажусь от своего решения, - произнёс он, разрываясь между привязанностью к Господину Хедрунгу и своим выбором.

– Пусть будет по-твоему, - голос Господина Хедрунга словно растворялся в шуме волн.

Внезапно всё исчезло. Гай по-прежнему был в библиотеке, и вокруг него царила тишина, отражаемая от тысяч книг, прятавших внутри себя свои истории. Господин Хедрунг исчез, словно оставшись возле моря под холодным дождем и порывами ветра...

Сейчас Гай стоял в доме, полном людей и нелюдей, но все они были явно настроены развлекаться и ощущали себя легко и комфортно. Он был вынужден тратить здесь впустую время, только потому, что являлся одним из директоров Моста, чьей поддержкой обладала треть из присутствующих. Аноэль же явно был как рыба в воде и планировал провести вечер, отдыхая на полную катушку. Они стояли вдвоем в углу комнаты, а в воздухе повис гул, смешивающий музыку и громкие голоса.

Несмотря на то, что Шолто собирался покинуть особняк и вернуться к дяде, Аноэль не выглядел осуждающе, и за это Гай был ему благодарен. Сам он разрывался между двумя эмоциями - одна говорила, что ему будет не хватать Шолто, а другая требовала идти дальше, убеждая, что это закономерный рубеж. Они - больше не хозяин и работник. А значит, как прежде уже ничего не будет.

– Как думаешь, может быть вероятность того, что мы с тобой какие-то дальние родственники?
– Спросил Гай Аноэля. После разговора с Господином Хедрунгом он внезапно задумался о том, почему тот так заботится о них. Так что, подобная безумная идея вполне могла иметь право на существование.