– Але! Але! – кричал в трубку Самохин. Но было бесполезно. В трубке лишь слышались короткие гудки.

– Вот черт! – швырнул Игорь телефон в сторону.

Затем сел в кресло, обнял голову руками и, просидев так какое-то время, протянул руку к бутылке виски, налил полный бокал и залпом выпил.

Будильник разрывался. Но Ангелина не могла и голову оторвать от подушки. Бессонная ночь давала о себе знать. Не было ни сил, ни желания. Майя, навеселе явившаяся глубоко за полночь из ночного клуба, храпела всю ночь так, что окна в комнате дрожали. Ангелина пыталась разбудить соседку, накрывала свою голову подушкой – все было тщетно. Всю ночь ей пришлось выслушивать пьяные трели подруги. Лина с трудом протянула руку к журнальному столику – да здравствует тишина. Пару раз потянувшись, девушка поднялась, опустила ноги на пол, нащупала тапочки и, накинув на плечи халат, на автомате побрела в ванную комнату.

– Да, Ангелина Павловна, - сказала она, посмотрев на свое отражение в зеркало мойдодыра. – Красавица. Нечего сказать.

Лина умылась холодной водой – глаза вроде бы открылись. Потянулась за зубной щеткой. В это время зазвонил домашний. Пришлось оставить водные процедуры и вернуться в комнату.

– Але, - ответила девушка.

– Ангелина, дочка, - услышала она радостный голос мачехи.

– Слушаю, Ольга Николаевна.

– Я тебя не разбудила?

– Нет, что вы, - Лина легла на кровать поверх одеяла и зевнула.

– Я сейчас в больнице…

– Правда? – девушка вскочила и заходила по комнате из угла в угол. – Как там папа?

– Все хорошо, - не говорила, а пела мачеха. – Он пришел в себя. И прекрасно себя чувствует.

– Вы видели его? Вы говорили с ним? – пело и сердце Ангелины.

– Да, меня ненадолго пустили в реанимацию. Глеб Сергеевич сказал, что все показания в норме. И если все будет хорошо, скоро переведут в палату.

– Боже мой, Ольга Николаевна. Я так рада это слышать. Что он говорит? Спрашивал обо мне?

– Да, передавал тебе привет.

– Да что я, в самом деле? – Ангелина стукнула себя по лбу. – Я сейчас приеду, - она положила трубку и засуетилась.

– Что вы раскричались? – подала признаки жизни Майя. – Голова трещит, - девушка приподнялась с дивана и посмотрела на светящуюся от счастья Лину.

– Папа пришел в себя, - поспешила та поделиться хорошей новостью. – Я еду в больницу, - Ангелина открыла шкаф и, покопавшись немного, сняла с вешалки серое узкое платье.

– Как? Тебе разве не надо в офис? – простонала Майя, держась за голову.

– Поеду позже. Сначала к папе. Мне нужно его увидеть, понимаешь?

– Я-то понимаю, - покачала Майя головой. – Но вот твой змей Горыныч Казарновский. Поймет ли он?

– Поймет, куда он денется. Тем более, вчера наконец-то доделала контракт для испанцев, которого он так ждал. Да и с турками уже назначена встреча.

– Но как знаешь, - Майя снова плюхнулась на подушку.

– А тебе не надо на работу?

– Ты что? Я до конца недели на больничном. Судя по тому, как раскалывается голова, мой мнимый больничный рискует стать настоящим.

– Аспирин в коробке в верхнем шкафу на кухне. Выпей и все пройдет, - подмигнула Ангелина подруге пред самой дверью и тихонько прикрыла ее.

Девушка села на пуфик в коридоре и пыталась надеть туфли в тот самый момент, когда кухонная дверь открылась, и появился султан в черном спортивном костюме. Он потер глаза, потянулся:

– Ты уходишь? В столь ранний час?

– Да. Хотела забежать к папе в больницу перед работой.

– Как твой отец? Ему лучше?

– Пришел в себя, - не могла девушка скрыть радости.

– Слава Аллаху! – поднял Мурад обе руки вверх. – Это прекрасная весть.

– Да, я счастлива, - Ангелина, надев туфли, поднялась с места и, прихватив ключи от машины с полки, потянулась к ручке входной двери.

– Я хотел сказать тебе… - султан запнулся, - наш вчерашний разговор…

– Не сейчас, - остановила его Лина. – Поговорим вечером, когда вернусь.

Входная дверь за девушкой закрылась.

Мурад вернулся на кухню и вскоре вышел, переодевшись в белую футболку и светло-голубые джинсы. Он сел на тот же пуфик, где пять минут назад сидела Лина и, сунув ноги в белые кеды, пытался завязать шнурки. На шум в коридор вышла и Майя в голубом с ромашками халате.

– Что за шум? А драки нет? Ты куда это намылился? – бросила она султану.

– У меня важное дело, - не отрываясь от своего занятия, ответил тот.

– Какое дело? – зевнув, спросила девушка.

– Важное, - по слогам произнес султан, - и, подняв глаза на Майю, добавил. – Что с твоим лицом?

– А что с ним?

– По нему будто табун лошадей пробежался, - не мог он скрыть улыбки.

– Ты имеешь в виду камаз проехал? – девушка подошла к зеркалу в коридоре и, взглянув на свое отражение, только усмехнулась. – Можно подумать у тебя после ночной гулянки лицо как у Брэда Пита. Дай помогу, - заметив, как юноша безуспешно пытается завязать шнурки, она подошла к нему и наклонилась. – Что ты за тип такой? Сыр потереть не можешь, шнурки завязать тоже.