А ночью то-то шло веселье:

Гам бессловесным сменялся ревом.

Пошел он в гору; но не забыл в честях

Ни жизни прежней, ни площадных друзей:

Всю ночь о дно глубокой бочки

Наперебой черпаки стучали.

Заговорщикам

Медью воинской весь блестит,

Весь оружием убран дом -

Арею в честь.

Тут шеломы, как жар, горят.

И колышатся белые

На них хвосты.

Там медяные поножи

На гвоздях поразвешены;

Кольчуги там.

Вот и панцыри из холста;

Вот и полые, круглые

Лежат щиты.

Есть булаты халкидские,

Есть и пояс, и перевязь:

Готово все.

Ничего не забыто здесь;

Не забудем и мы, друзья, -

За что взялись.

Зима

Дождит Отец-Зевс с неба ненастного,

И ветер дует стужею Севера;

И стынут струйки дождевые,

И замерзают ручьи под вьюгой.

Как быть зимой нам? Слушай: огонь зажги,

Да - не жалея - в кубки глубокие

Лей хмель отрадный, да теплее,

По-уши в мягкую шерсть укройся.

Зимняя пирушва

Будем пить! И елей

Время зажечь:

Зимний недолог день.

Расписные на стол,

Милый, поставь

Чаши глубокие!

Хмель в них лей - не жалей!

Дал нам вино

Добрый Семелин сын -

Думы в кубках топить...

По два налей

Полные каждому!

Благо было б начать:

Выпить один, -

И за другим черед.

Лето

Сохнет, други, гортань, -

Дайте вина!

Звездный ярится Пес.

Пекла летнего жар

Тяжек и лют;

Жаждет, горит земля.

Не цикада - певец.

Ей ни по чем

Этот палящий зной:

Все звенит, да звенит,

В чаще ветвей,

Стрекотом жестких крыл,

Все гремит, - а в лугах

Злою Звездой

Никнет сожженный цвет.

Вот пора: помирай!

Бесятся псы,

Женщины бесятся.

Муж - без сил: иссушил

Чресла и мозг

Пламенный Сириус.

Фрагмент

Мнится: все бы нам пить, да пить!

Сладко в голову бьет вино, -

А там - хоть плачь!

Тяжким облаком ляжет хмель.

В мыслях - чад, на душе - тоска.

Себя коришь,

Сожалеешь - не весть о чем,

И веселый не весел зов:

«Ну, пей же, пей!»

Фрагмент (Хоровая за пирушкой)

Черплем из кубков мы

Негу медвяную.

С негой медвяною

В сердце вселяются

Ярого бешенства

Оводы острые.

АЛКЕЙ И САФО