Я зло вытерла мокрые щеки ладонями и впредь запретила себе плакать.

Хватит. Слез больше не будет.

Лежа на жесткой кровати в темной квадратной комнате, я чувствовала, как во мне умирает та маленькая Элли, которая любила встреченного когда-то на ночной улице незнакомца. Которая мечтала о нем, ждала и надеялась на чудо.

Сердце продолжало болеть, но теперь мне было все равно — чудес не бывает. Пусть умирает, я больше не хочу надеяться.

Все, что мне с этого момента нужно, — это как можно быстрее выбраться отсюда и начать новую жизнь. Забыть о Корпусе, о людях в белых халатах, забыть о Рене. Перевернувшись на другой бок, я впилась взглядом в далекие звезды за окном.

Так или иначе, я должна была признаться себе еще в одной вещи: мне не обрести полную свободу от прошлого, не найти душевного равновесия, пока надо мной витает это гадкое черное слово — предатель. И я найду способ стереть его с себя, как только выйду на свободу.

Но о том, как именно это сделать, я подумаю позже.

Сейчас спать.

Очередной ничем не примечательный день, состоящий из завтрака, обеда, ужина и небольшой прогулки по пустынной прилежащей к Корпусу территории закончился. Я расстелила кровать и улеглась на жесткий матрас.

Через несколько минут лампы под потолком погасли. Ненадолго заглянули охранники, осмотрели спальню и вышли, плотно прикрыв за собой стеклянную дверь. Ощущая привычную пустоту внутри, я перевернулась на бок и заснула.

А уже под утро — так мне показалось — меня разбудил странный звук.

— С-с-с-с-с, — доносилось откуда-то из темноты.

Я открыла глаза и прислушалась. Судя по тому, что телевизор, который до поздней ночи смотрели люди с дубинками, не работал, была глубокая ночь, возможно, раннее утро.

— С-с-с-с-с, — вновь откуда-то справа долетел тихий свист.

Я моментально напряглась.

— Ты же не спишь, я вижу, только не двигайся, — раздался взволнованный шепот женщины с соседней кровати. — Если слышишь меня, то положи руку под голову.

Я продолжала лежать без движения.

«Что это — очередная подстава? Ловушка, рассчитанная на наивных дураков? Нет уж, хватит, ученые».

За время предыдущей «поучительной» беседы я поумнела достаточно, чтобы не попадаться на столь примитивный трюк.

— Пожалуйста, отзовись. Я не из работников, слышишь? Я такая же, как ты.

Голос женщины звучал убедительно, но я не двигалась.

«Может, и правда не одна из них».

Меня разрывали противоречивые чувства, и все же я решилась — осторожно переложила руку под голову и повернула голову.

Раздался облегченный шепот:

— Молодец! Теперь накройся одеялом так, чтобы ты могла говорить, но они не увидели, как шевелятся твои губы.

«Значит, в спальне все-таки есть видеонаблюдение, о котором известно лишь моей соседке. А это уже информация, которую мне необходимо знать».

Пролежав еще какое-то время без движения, я медленно накрылась с головой, но оставила приоткрытую щель для рта.

— Как тебя зовут? — спросили шепотом с соседней кровати.

— Элли, — тихо ответила я.

— Я — Нисса. Они никогда не выключают камеры, но с четырех до пяти утра не работают микрофоны — сбоит система. Мне это сообщил один… местный. Поэтому можно разговаривать, но только так, чтобы они не видели.

— А долго она еще будет сбоить?

— Пока не отремонтируют. А механик пока в отпуске.

— А твоему знакомому точно можно верить?

— Можно. Он из обслуживающего персонала, я знаю его уже давно.

— Давно?

— Да. Потому что я сама давно здесь.

Моя соседка подавленно замолчала. Чтобы вдруг она не замкнулась совсем, я спросила:

— А где расположены камеры? Я их не нашла.

— Я видела, что ты их искала, да. Они в лампах, под потолком. А микрофоны повсюду, так что даже не думай разговаривать днем или вечером — за тобой сразу придут.

— Не буду.

В какой-то момент меня охватило почти позабытое радостное предчувствие. Кем бы она ни была, эта Нисса, она знала гораздо больше меня, а это означало, что вновь появилась возможность продвинуться в составлении плана побега.

— Нисса? — позвала я соседку.

— Что?

— Почему ты заговорила со мной?

Она какое-то время молчала, потом задала встречный вопрос:

— Тебя сильно побили вчера?

— Не сильно, только припугнули.

— Хорошо, — она облегченно вздохнула и снова замолчала. — Значит, они еще не успели переломать тебе что-нибудь. Хорошо.