Худой, ослабевший, Капчинский возвращается домой. Наверстывая упущенное, работает над курсовым проектом, свободные часы отдает семье. У него уже есть семья: жена Галина и сын Борька. Так проходит полгода - Капчинский и не помышляет о спорте. Откровенно говоря, ему и некогда: он перешел на последний, пятый курс, у него дипломный проект, практика в паровозном депо, общественные нагрузки. Позволяет себе лишь легкую утреннюю зарядку для бодрости, не больше.

А потом выпал снег и... безудержно потянуло на каток. Капчинский прочитал о своей болезни все, что мог осилить при отсутствии специального образования. И составил план возвращения к спорту.

Весь день расписан по минутам. Учебные занятия чередуются с физическими упражнениями. Непрерывный самоконтроль. Как только появляются боли в пояснице или повышается температура - он уменьшает нагрузку.

День идет за днем. Все меньше колотится сердце после приседаний, все реже стреляет в почки после небольшой пробежки в парке. Наконец, первый круг по дорожке на коньках. Рядом, с тревогой поглядывая на него, катит теперь уже старый друг Константин Кудрявцев. Он сейчас главный наставник Анатолия и строгий опекун. Ему тоже хочется, чтобы Капчинский вернулся в большой спорт, но он хорошо понимает, что заключение врачей не шутка, что воля и настойчивость не должны оборачиваться безрассудством. А потому на сегодня хватит.

Весной 1940 года Анатолий Капчинский получил диплом инженера, а в начале зимы вышел на старт своих первых после болезни соревнований - на первенство Москвы. Зрители встретили его восторженно-изумленными аплодисментами: среди любителей спорта было хорошо известно, что Капчинский «сошел», и его неожиданное появление на стадионе было для всех радостной неожиданностью.

Анатолий поразил всех не только самим фактом своего выхода на дорожку, но и высокими результатами. Он занял второе место на «пятисотке» (первым с поразительным рекордом - 42 секунды ровно - был Константин Кудрявцев) и стал чемпионом столицы в беге на пять тысяч метров!

В числе многочисленных поздравлений, полученных Анатолием, было и поздравление от врачей больницы, из которой его выписали с категорическим предписанием покончить со спортом.

В декабре Анатолий одержал еще одну победу - причем на всесоюзных соревнованиях и в многоборье!
– он стал первым обладателем только что учрежденного приза Верховного Совета СССР. Фактически это было равноценно (с учетом состава участников соревнований) завреванию звания абсолютного чемпиона страны.

Последний раз в тот довоенный сезон Анатолий Капчинский вышел на лед стадиона в Кирове 12 марта 1941 года: и побил на 0,6 секунды пятилетней давности рекорд Аниканова в беге на тысячу метров.

Через три месяца с небольшим началась война.

Это случилось в воскресенье. В понедельник Капчинский, как и миллионы его сверстников, уже был в военкомате. Ему отказали решительно. Инженеров-железно- дорожников добровольцами в армию не брали, если даже они и имели звания командиров запаса. Работники железнодорожного транспорта рассматривались как призванные на военную службу и без заявлений с их стороны. Спорить с военкомом было бессмысленно: тот попросту не имел права послать инженера Капчинского на фронт.

А через несколько дней от старого, саратовских времен, друга Федора Тарачкова Анатолий узнал, что на стадионе «Динамо» собираются спортсмены, из них формируют какие-то особые полки. И Капчинский поспешил по такому привычному маршруту...

На «Динамо» действительно набирали добровольцев в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения - ОМСБОН НКВД СССР. Весь цвет московского большого спорта собрался здесь. Анатолий не успевал здороваться с друзьями, имена которых знала вся страна: Николай Королев, Георгий Мазуров, Серафим и Георгий Знаменские, Любовь Кулакова, Григорий Пыльнов, Сергей Щербаков, Константин Кудрявцев. Целыми курсами пришли на стадион студенты института физкультуры.

Через несколько часов Анатолий Капчинский был зачислен в бригаду, назначен командиром отделения и направлен вместе со всеми на подмосковную станцию, где омсбоновцы проходили подготовку.

Бойцы ОМСБОНа предназначались для действий в составе небольших групп в тылу врага, а также для борьбы с фашистскими диверсантами в тылу советских войск. Особый характер будущих боевых действий омс- боновцев обусловил и особый характер их подготовки. Бойцы совершали долгие лыжные и пешие переходы, марш-броски, прыгали с парашютом, учились стрелять из всех видов советского и немецкого стрелкового оружия, устраивать засады, действовать в лесных условиях, овладевали приемами рукопашного боя, диверсионным и радиоделом. Нагрузка и физическая, и нервная была огромной, и Капчинский понял, почему, формируя ОМСБОН, командование отдавало предпочтение спортсменам.

Боевое крещение бойцы ОМСБОНа приняли в зимних боях у стен столицы, но, как только гитлеровцы были отброшены от Москвы, омсбоновцев снова вернули на их «дачи». Красноармейцы и командиры бригады предназначались для выполнения особых заданий, подготовка каждого из них требовала времени и больших усилий, потому их и берегли. Разумом Капчинский все это прекрасно понимал и... рвался на фронт.

Отделением он уже не командовал: как инженера его назначили начальником оружейных мастерских. Теперь мечта попасть на фронт вообще отодвинулась на неопределенное время.