В первую секунду дочь палача даже не нашлась что ответить, в таком она была изумлении. Затея была до того дерзкой и сумасшедшей, что хотелось отбросить ее, не раздумывая. Но потом она решила, что все не так уж и плохо.

Скорее всего, потому, что других вариантов у них не было.

– Может, и вправду получится, – пробормотала Магдалена – Рискованно, конечно, но попробовать стоит.

– Чепуха! – прошипел Бартоломей. – Люди ни за что на такое не поведутся! А если и поведутся, как вы собираетесь вытащить парня из тюрьмы?

– Ты нам поможешь, – ответил Якоб.

Бартоломей рассмеялся:

– Я помогу? Слишком у тебя все просто. Я не могу…

– У тебя есть ключи от камер или нет? – резко перебил его Якоб.

– Ну, ключи-то у меня от всех камер имеются. – Бартоломей пожал плечами: – Но ты забыл о стражниках. Тюрьма находится при Старом дворе, прямо возле ратуши. Там стражники на каждом шагу.

– Я знаю, когда можно будет все провернуть, – объявила Магдалена взволнованно. – Завтра вечером в замке Гейерсвёрт будет состязание между этими труппами. Симон говорил, что в этот же день приезжает его преосвященство вюрцбургский епископ со свитой. В замке каждый человек будет на счету. Возможно, что охрана в тюрьме будет не самая надежная.

Бартоломей отмахнулся:

– Там достаточно двух или трех солдат. Если от них избавиться, это вызовет недоверие. Сразу будет понятно, что Матео кто-то освободил. И первым заподозрят меня.

– Черт! – Магдалена стукнула кулаком по полену. – Бартоломей прав. Так у нас ничего не выйдет.

– Еще как выйдет. Если немного доработать наш план…

Якоб вытряхнул пепел из трубки и положил ее в карман разорванного сюртука. Потом задумался ненадолго и наконец удовлетворенно кивнул:

– Сначала оборотень попытается сбежать и сам нападет на стражу. И только потом испустит дух в схватке. Солдаты решат, что перед ними настоящий монстр. – Он усмехнулся: – Уж поверьте, безмозглые стражники еще правнукам будут об этом рассказывать.

– А что, если я откажусь помогать вам? – не унимался Бартоломей. – Что тогда?

Якоб пожал плечами:

– Тогда Цербер и Демиан проведут остаток дней в зверинце епископа, в окружении злобных обезьян и голодных медведей. Боюсь, кто-то должен рассказать о них страже.

– Это… шантаж! – вскинулся Бартоломей. – Ты шантажируешь собственного брата!

– Не шантажирую, а лишь настаиваю ради твоего же блага. Все-таки я твой старший брат и могу себе это позволить.

Палач поднялся и направился к дому.

– Пойдемте, подыщем с Алоизием волка покрупнее. Если понадобится, я и зубы ему начищу, чтобы выглядел пострашнее.

Себастьяна Харзее бил страшный озноб. Викарий лежал в кровати и проклинал дьявола и всех демонов ада, которые так не вовремя наслали на него эту болезнь. Вообще-то он отличался богатырским здоровьем, за всю жизнь болел раза два или три. И вот на тебе!

Лихорадка дала о себе знать еще несколько дней назад. С тех пор Харзее чувствовал усталость, его мутило и мучили головные боли, как будто в затылок вгоняли толстые иглы. Совершенно пропал аппетит. Правда, до сих пор болезнь удавалось сдерживать горячим отваром из липы и железной самодисциплиной. Но сегодня утром произошло нечто странное. Когда Себастьян собрался выпить свежего отвара, то испытал ужасное отвращение. Он заставил себя выпить варево, и его тут же вырвало. С тех пор отвращение при виде любой жидкости только росло. Конечно, предпочтительнее было бы пролежать весь день в постели. Но потом он узнал об умершей вдове Готцендёрфер и, обливаясь потом, отправился на заседание Совета, а после – комиссии по особым делам. В конце концов он едва добрался до своего жилища неподалеку от церкви Святого Мартина. И с той самой минуты лежал, сотрясаемый ознобом и выстукивая зубами.

Харзее сжал кулак и с такой силой ударил по изголовью кровати, что боль в руке хоть ненадолго заглушила головную боль. Как же не вовремя он заболел – это теперь, когда все складывалось как нельзя лучше. Он полжизни ждал этого оборотня! По Бамбергу бесчинствовал дьявол и сеял страх. Именно страх держал жителей города в узде. Наконец-то паства возвращалась к своему пастырю, и в нужде люди вновь обращались к Господу. С помощью этого оборотня Харзее закончил бы то, чего не удалось добиться сорок лет назад: превратить Бамберг в Царство Господне. И теперь эта проклятая болезнь приковала его к постели!

Мало того, завтра вечером в Бамберг заявится сам курфюрст в лице епископа Иоганна Филиппа фон Шёнборна. Вместе с епископом Ринеком они собираются смотреть на это идиотское состязание двух театральных трупп. Его глупейшее сиятельство затеял его в надежде произвести впечатление на могущественного соседа…

Харзее сердито встряхнул головой, и его накрыла новая волна боли. Пора наконец взять бразды правления в свои руки. Учитывая любовь епископа к своему зверинцу, обезьянам, медведям, павлинам и прочим бесполезным занятиям, не исключено, что скоро он переедет в одно из своих поместий и передаст управление соборному капитулу. А соборный капитул Харзее уже подчинил себе путем всевозможных интриг, и там ему доверяли. Наконец-то он, Себастьян Харзее, станет самым преданным служителем Господа, надеждой Бамберга. Могучим борцом против мирских пороков, особенно со стороны соседней епархии Вюрцбурга…