Однако в докладе нет ни одного намека на связи между руководящими политическими группами и мафией; ни одного намека, ни одного обвинения, ни одного факта, пи одного имени, ничего относительно связей мафии с политическими группами, пользовавшимися поддержкой мафии во время выборов и в своих махинациях, словно отношения между мафией и государственной администрацией, между мафией и господствующими политическими группами не служили поводом для кампаний в печати, не заполняли эти последние 15 лет страниц газет, словно и не существовало донесений карабинеров, полиции, финансово-таможенной инспекции, в которых фигурировали имена видных деятелей христианско-демократической партии, словно в судебных залах Катандзаро, Лечче, Палермо и Трапани не упоминались имена многих политических и партийных деятелей, представителей городских и деревенских властей, депутатов и членов правительства.

Эти три странички (формата «официальных актов палаты депутатов») — жестокая насмешка над народом Сицилии, который несет на себе позорное пятно мафии, и прежде всего мафии политической.

Только последние три с половиной строчки говорят о том, что «в ходе своих работ комиссия занялась также изучением связей между мафией и политикой, но не успела еще прийти к каким-либо выводам».

Совершенно неожиданное заключение, неожиданное, ибо тот же Пафунди неоднократно заверял, что еще до конца работ парламента данного созыва все эти акты комиссии станут достоянием гласности, вызвало бурную реакцию почти всех политических кругов Сицилии и Италии, и особенно многих честных католиков, огорченных, униженных и оскорбленных тем фактом, что нередко мафия и христианско-демократическая партия отождествляются вследствие определенных избирательных махинаций, а также того запутанного положения, к которому неминуемо приводит политическое перерождение администрации ряда городов, организаций и учреждений, руководимых авторитетными лицами из христианско-демократической партии или представителями других партий, входящих в правительственное большинство, и присутствие в них мафистов.

Председатель палаты депутатов Буччарелли Дуччи, информируя палату об этих трех страничках, подписанных Пафунди, словно извиняясь за скудость содержания, сказал: «Парламентские комиссии по расследованию пользуются конституционной автономией, поэтому им самим надлежит решить, когда и каким образом обнародовать итоги своих работ».

Как и следовало ожидать, эти три странички вызвали горячие дебаты, в ходе которых депутаты всех направлений критиковали председателя комиссии за то, что он не представил надлежащего доклада, и особенно за то, что, «составив столь сжатый доклад, он не согласовал его даже с другими членами президиума».

Еще за несколько месяцев до этого, в декабре 1967 года, тот же Пафунди по своей личной инициативе предпринял ряд шагов, которые подверглись резкой критике на заседаниях парламента.

Сенатор Умберто Террачини, бывший председатель учредительного собрания, в речи, произнесенной в сенате, заявил, что «Пафунди скрыл от президиума комиссии некоторые документы, касающиеся обследования муниципалитета Палермо, и тайком распорядился провести частное расследование, результаты которого он запрятал в один из ящиков своего письменного стола, не представив их для изучения и оценки президиума комиссии».

«Так вот, после того как был собран большой материал (документы, свидетельские показания, доклады и т. д.), — продолжал сенатор Террачини, — комиссия должна была приступить к рассмотрению самого болезненного, но центрального момента своей задачи, а именно связей мафии с политической властью. Но увы! Тут внутри самой комиссии и президиума возникают разногласия, встают препятствия, которые застопорили работу комиссии. И именно теперь, в эти недели и месяцы, когда комиссия должна была бы интенсивно работать, чтобы сделать наконец определенные выводы и дать возможность парламенту подвести итог, происходит заминка, комиссия не работает и не предпринимает последних необходимых шагов».

Отвечая Террачини, Пафунди заверил парламент, что «результаты, к которым пришла комиссия, будут оглашены еще до роспуска парламента».

А получилось совсем наоборот, ибо Пафунди, совершив последнюю «некорректность», оставил в секретном архиве комиссии собранную документацию и ограничился докладом на трех страничках, содержание которого является лишь еще одним доказательством всей серьезности феномена мафии, ее политической значимости, ее влияния на партии, входящие в правительственное большинство, и на правительство.

Группа молодых католиков из журнала «Сичилиа домани», связанных с бывшим председателем областного правительства депутатом Джузеппе Д’Анджело и с секретарем католических профсоюзов депутатом Вито Скалиа, в сообщении для печати заявила, что «комиссия, несмотря на старания некоторых ее членов, неизменно уклонялась от своих обязанностей, развеяв надежды сицилийцев увидеть, как будут наконец разгромлены подлинные центры власти мафии, ее политические и административные ответвления».

С роспуском парламента над деятельностью комиссии опустилась завеса молчания, того молчания, которое на языке мафии называется «омерта».

Пафунди заявлял о существовании «порохового погреба», и итальянский народ, естественно, ожидал взрыва, но взрыва не последовало, не было даже взрыва петарды пли хлопушки.

Что же хранилось и хранится в архивах комиссии «Антимафия»? Какому же политическому и партийному давлению подчинились члены комиссии депутат-социалист Морино, либерал Бергамаско и христианский демократ Руссо Спена, представившие на пленарное заседание проект резолюции, одобренный большинством, который гласил «принять к сведению доклад о состоянии работ комиссии к концу полномочий парламента четвертого созыва» и отмечал, что «хотя и удалось глубоко проанализировать некоторые аспекты мафии и собрать важный и обширный материал для решающих выводов, комиссия все же не смогла представить парламенту окончательный документ, который бы установил причины феномена мафии и указал пути его устранения».