– Полагаю, прокурор Кеннет фон Квист, – ухмыльнулся Хуртиг. Жанетт кивнула:

– Ульрика Вендин числится проживающей в Хаммарбюхёйден [30] , и я предлагаю как можно скорее поехать туда.

– О’кей… Что еще?

Он смотрел на нее с откровенным нетерпением, и она поддалась искушению помедлить с ответом.

– Жена Карла Лундстрёма работает зубным врачом.

– Зубным врачом? – явно не понимая, переспросил он.

– Ну, жена Лундстрёма зубной врач, иными словами, он мог иметь доступ к лекарствам. Нам известно, что по крайней мере одну из жертв отравили обезболивающим препаратом, используемым зубными врачами. Ксилокаином адреналином. Один к одному. Не удивлюсь, если анализы покажут, что кровь Крылова тоже содержит его следы. Короче говоря, все это вполне может быть взаимосвязано.

Хуртиг отложил папку и встал:

– Ладно, убедила. Лундстрём представляет для нас интерес. – Я позвоню Биллингу, и будем надеяться, что он сможет убедить прокурора организовать допрос.

Хуртиг остановился в дверях и обернулся:

– Неужели действительно необходимо вовлекать фон Квиста? Мы же пока просто побеседуем для начала, прозондируем почву. – Увы, – ответила Жанетт, – поскольку он уже возбудил судебное преследование, его надо хотя бы проинформировать.

Хуртиг вздохнул и ушел.

Она позвонила начальнику отделения Деннису Биллингу, тот оказался на удивление сговорчив и пообещал сделать все возможное, чтобы убедить прокурора. Потом она позвонила следователю из Государственного полицейского управления Ларсу Миккельсену.

Жанетт изложила свое дело, но когда она назвала имя Карла Лундстрёма, Миккельсен засмеялся.

– Нет, тут что-то не сходится. Он не убийца. Мне доводилось иметь дело со многими убийцами, я их чую. Этот человек болен.

Но он не убийца.

– Вполне возможно, – сказала Жанетт. – Но мне надо узнать побольше о его контактах по части торговли детьми.

– Лундстрём изображает, будто знает многое о том, как это происходит, но я не уверен, что ты сможешь добиться от него чего-нибудь путного. Эта деятельность носит международный характер, и даже если ты обратишься в Интерпол, тебе едва ли стоит надеяться на их помощь. Поверь мне, я занимаюсь этим дерьмом уже двадцать лет, и дальше попыток у нас дело не идет.

– Откуда у вас такая уверенность, что Лундстрём не убийца? – спросила она.

Он откашлялся.

– Конечно, все возможно, но если бы ты с ним встретилась, ты бы поняла. Тебе стоит поговорить с психологами из отдела судебной психиатрии. Они обратились за консультацией к некой Софии Цеттерлунд. Но обследование едва успело начаться, так что тебе лучше денек-другой повременить, прежде чем связываться с Худдинге.

Они попрощались.

Терять Жанетт было нечего – возможно, психолог и сумеет что-нибудь добавить, пусть даже мелкую деталь. Такое уже случалось. Похоже, действительно стоит позвонить этой Софии Цеттерлунд.

Однако рабочий день уже давно закончился, и Жанетт решила подождать с телефонным разговором. Пора ехать домой.

Из машины она позвонила Оке и спросила, есть ли дома еда. Выяснилось, что мальчики поели пиццы, а морозилка пуста, поэтому Жанетт остановилась на бензоколонке возле Глобена [31] и съела две сосиски гриль.

Воздух был теплым, она опустила стекло и впустила свежий ветер, ласково обдувавший ей лицо. Припарковавшись перед домом, она пошла через сад, чувствуя запах свежескошенной травы, а когда завернула за угол, увидела Оке, сидящего на террасе с бутылкой пива. После работы на неровной и каменистой почве он был весь потный и грязный. Жанетт подошла и поцеловала его в небритую щеку.

– Привет, красавчик, – сказала она по старой привычке. – Как ты чудесно все сделал. Это было действительно необходимо! Я видела, как они пялятся из-за забора. – Она кивнула на соседский дом, изобразив, будто ее тошнит. Оке со смехом закивал головой.

– Где Юхан?

– Пошел с приятелями поиграть в футбол.

Он посмотрел на нее, склонил голову набок и улыбнулся:

– У тебя усталый вид, но ты все равно красивая.

Он взял ее за талию и усадил к себе на колени. Она провела рукой по его коротко стриженной голове, высвободилась, встала и направилась к двери террасы, ведущей на кухню. – У нас дома есть вино? Мне сейчас просто необходим бокал. – На скамейке стоит еще не открытая коробка, а в холодильнике осталось несколько кусков пиццы. Но поскольку мы еще час будем одни, может, зайдем ненадолго в дом?

Они не занимались любовью несколько недель, и она знала, что он частенько помогает себе сам в туалете, но сегодня она слишком устала, и ей хотелось только сесть с бокалом вина и насладиться чудесным летним вечером. Жанетт обернулась и увидела, что он уже направляется следом за ней.

– О’кей, – согласилась она без малейшего энтузиазма.

Она слышала, как это прозвучало, но была совершенно не в силах притворяться.

– Раз ты говоришь таким тоном, то фиг с ним.

Она обернулась и увидела, что он пошел обратно к садовому креслу и открыл еще одну бутылку пива.