Таким образом, в романе возникает картина не просто неудавшейся любви, а любви, не сложившейся у людей, как бы созданных друг для друга. Драматизм конфликта напрягается до трагической коллизии еще потому, что оба они, как натуры недюжинные, резко выделяются из своей среды, и найти близкого по духу человека для каждого из них нелегко. Мы знаем, что Онегин за всю свою жизнь сумел подружиться только с Пушкиным, да еще с Ленским, которого полюбил за полную противоположность самому себе. О том, что Татьяну «никто не понимает», говорилось достаточно.

И все могло бы сложиться на редкость счастливо, если бы он и она при всей, как мы видим, сходности характеров не совершали бы еще... одинаковых ошибок. Сначала ошибается Онегин. Мы разбирали его ошибку - при первой встрече с Татьяной и при получении письма. Здесь подчеркнем, что ошибся он не в Татьяне - ее он оценил, как мы помним, с первого взгляда. И не в тоне своей проповеди в саду ошибся он: в этой ситуации тон был выбран правильный. Об этом свидетельствует и Пушкин: «Вы согласитесь, мой читатель, // Что очень мило поступил // С печальной Таней мой приятель; Не в первый раз он здесь явил // Души прямое благородство». Свидетельствует и сама Татьяна: «...вас // Я не виню: в тот страшный час // Вы поступили благородно, // Вы были правы предо мной...»

Ошибся Евгений в самом себе. Не распознал, что «чувствий пыл старинный» овладел им после Таниного письма не на минуту, как ему показалось, а на всю жизнь. В своем письме он с горьким опозданием признает: «Я думал: вольность и покой // Замена счастью. Боже мой! // Как я ошибся, как наказан!»... Главная ошибка влечет за собой ряд других ошибок. Он перестает бывать в доме Лариных и тем заставляет свою Таню страдать еще больше; приехав к ней на именины и заметив полуобморочное состояние Татьяны, он сердится.

Правда, здесь, на именинах, есть место, когда чувство прорывается:

Пошли приветы, поздравленья;

Татьяна всех благодарит.

Когда же дело до Евгенья

Дошло, то девы томный вид,

Ее смущение, усталость

В его душе родили жалость:

Он молча поклонился ей;

Но как-то взор его очей

Был чудно нежен. Оттого ли,

Что он и вправду тронут был,

Иль он, кокетствуя, шалил,

Невольно ль иль из доброй воли,

Но взор сей нежность изъявил;

Он сердце Тани оживил.

Я склонен думать, что взор этот был проявлением невольной растроганности. И что слово «жалость» здесь приближается к своему народному значению, в котором глаголы «жалеть» и «любить» часто бывают синонимами. К несчастью, и этой минуты не понял в себе Евгений.

И Татьяна, хотя судить ее мы смеем еще меньше, чем Онегина, все-таки ошибается: «...Неосторожно, // Быть может, поступила я: // Меня с слезами заклинаний // Молила мать; для бедной Тани // Все были жребии равны... // Я вышла замуж». Так и оправдывает и судит себя она сама. Ее решение навек быть верной нелюбимому мужу - полно благородства. Но мы, вполне оценивая это благородство, не можем, однако, примириться с тем, что в жертву князю отдается счастье такой необыкновенной женщины, как Татьяна...

ТАТЬЯНА, ЛЕНСКИЙ И ЛУНА

...Бледная Диана

Светила долго девушке в окно.

(Без этого ни одного романа

Не обойдется; так заведено).

«Домик в Коломне»

Мы видели, что Ольга - существо, родственное Татьяне по физическому здоровью, деревенской свежести, по крови, - противоположна ей по всему складу душевного характера... Видели мы также, что Онегин и Татьяна, столь далекие по воспитанию и первоначальному укладу жизни, - родственные души. Какое же место занимает рядом с Татьяной Ленский? И занимает ли вообще какое-либо место? Ведь на протяжении всего романа они ни разу не сталкиваются в непосредственном общении.

И все же общая закономерность романа, сходная с законом живой природы, связывает и эти два характера. На первый сторонний взгляд даже очень близко связывает. Онегину, например, сразу показалось, что Татьяна больше «подходит» Ленскому, чем Ольга. «Неужто ты влюблен в меньшую?» - спрашивает он друга после первого знакомства с сестрами. «А что?» - «Я выбрал бы другую, // Когда б я был, как ты, поэт».

Удивительно, пожалуй, что эта мысль никогда не приходила в голову поэту и всем окружающим: по внешним, «поэтическим» проявлениям, геттингенский мечтатель из Красногорья (деревня Ленского) очень сходен с «мечтательницей милой» из усадьбы Лариных.