АЗАЛИЯ. А уж в этом я и совсем не уверена! И в любом случае предпочла бы подождать, пока оно не уйдет.

РОЗА. Предрассудки!

АЗАЛИЯ. Дорогая моя, я тоже не верю в разумных животных, но я их боюсь. Да! И мне их жаль.

СИКОМОР. Почему же?

АЗАЛИЯ. По многим причинам. Но больше всего потому, что скоро на их долю выпадет много горя.

РОЗА. Ну, боль-то животные чувствовать не способны.

АЗАЛИЯ. Может быть, и нет. Но если предположить, что все-таки способны…

РОЗА ( задумавшись). Да, в таком случае это было бы для них ужасно! Ах, вскоре подуют ночные ветры и нашему миру придет конец!

АЗАЛИЯ. Ну вот вы опять! Не так уж все и плохо!

РОЗА. Да нет, все-таки очень плохо… Что-то устала я. Да и спать пора. Спокойной ночи.

АЗАЛИЯ. Спокойной ночи.

СИКОМОР. Спокойной ночи. Благодарю за приятный вечер.

Итак, даже среди цветов есть, оказывается, атеисты и верующие. Просто поразительно! Если только, конечно, все это не плод моего воображения.

Но и в таком случае это поразительно. Только в ином и, пожалуй, более зловещем смысле.

Я пообедал, а Ланея так и не пришла. Я прилег на диван и незаметно уснул. Снилось мне вот что:

Я шел по извилистой улочке, вымощенной булыжником; по-моему, это была какая-то старая деревня. Слева показались двое и подошли ко мне. Я начал было задавать им вопросы, но они, похоже, боялись меня, а потом повернулись и побежали прочь. Я бросился за ними, желая убедить их в своих добрых намерениях. Но они не желали ничего слушать и бежали все быстрее, пока я не отстал. Затем я оказался на центральной деревенской площади, где горел огромный костер. Пламя его поднималось все выше и выше; наконец оно стало выше церкви, но никакого жара я не чувствовал.

И тут я проснулся, весь дрожа от страха, в холодном поту.

И буквально через минуту вошла Ланея.

На самом-то деле все было не так плохо. Даже совсем хорошо! Не знаю, с чего это я поддался вселенской печали? Перечитывая собственные записи, я был просто поражен: их словно делал другой человек! Полагаю, нужно повнимательнее изучить их, попытаться понять, что же со мной тогда происходило. Но сейчас у меня просто нет на это времени. Я постоянно и полностью занят.

На роль пророка я отнюдь не претендовал. И все же, видимо, именно пророком я им и кажусь. Сразу же заявляю, что с данным мнением категорически не согласен! Тот факт, что я сумел пересечь космическое пространство, вовсе не является prima facie свидетельством моего превосходства. И все же они думают иначе.

Разумеется, об этом никто не говорит вслух, не пишут в газетах, не сообщают по радио. Нет, это просто явствует из того, как люди ко мне относятся.

Здесь еще полно работы, которую мне необходимо закончить, а времени осталось не так уж много. Я изо всех сил стараюсь действовать разумно и организованно, но еще столькое здесь мне совершенно непонятно! В конце концов, я ведь совсем из другого мира.

Особая проблема — западная стена города. Она-то и является точкой приложения моих основных усилий. Видите ли, приближающийся враг явно нанесет первый удар именно с запада, а потому западная стена и должна быть существенно прочнее остальных. Однако же они все одинаковые.

Мы укрепили эту стену камнем, цементом и кирпичом. Она должна выдержать самый первый и самый ужасный удар Ночных Ветров.

Пожалуй, следует пояснить: Ночные Ветры — это в самом деле ветры, которым ничего не стоит обогнуть западную стену, если они захотят. Но они не захотят. Им мало править этим миром; им хочется служить всем примером, а потому они готовы, хотя бы для виду, учесть мнение противоположной стороны и «играть по правилам» — то есть они в принципе могут признать себя пораженными, если все условия будут соблюдены.

А правило это таково: чтобы победить, они должны пробить в стене брешь. Если же стены устоят, тогда они проиграли.

Я сделал стены многослойными. Все подтверждают, что такая система лучше всего. Ланея, моя жена, прилюдно осмотрела их и не сказала ни слова. Такой чести редко кто удостаивается.

Если не считать последних событий, то жил я вполне обычной жизнью. Я очень горжусь своей коллекцией срезанных ногтей, которая, по мнению экспертов, превосходит, возможно, даже коллекцию Тайного Правителя. Мне по-прежнему время от времени требуется лечение от той или иной навязчивой идеи. (В этом я ничем не отличаюсь от всех остальных.)

Ланея очень мила и позволяет мне оказывать ей значительные услуги. Свидетельством ее любви является, например, то, что каждый вечер мне разрешено мыть ей ноги. И не просто мыть, но и ОЖИДАТЬ этого без излишних волнений, не мучаясь вопросом, будет мне это разрешено сегодня или нет! Она вообще очень добра ко мне. Она держала меня за руку во время обряда мутиляции, то есть нанесения сакральных увечий, и мне действительно было не так больно, как я ожидал. Она унизила меня не перед кем-нибудь — перед равными ей! Даже родители ее стали относиться ко мне с должным презрением — уж от них-то я такой милости не ожидал!