– Похоже, – кивнула я, старательно растягивая губы в улыбке.

Гошка посмотрел на меня, хмыкнул и разрешил:

– Ладно, можешь не улыбаться. Но объясни, чем тебе Валина история не нравится?

– Дело не в истории, а в том, как она была рассказана. Все эти падения на колени, заламывание рук, рыдания, слезы в три ручья… у нас в школе театральный кружок был, на том же уровне играли.

– А по-моему, она искренне плакала. Если хозяева узнают, что Валя сидела за воровство, ее моментально вышвырнут. И без рекомендаций. Где она тогда хорошую работу найдет?

– Рекомендации для нее не проблема, – напомнила я. – Она себе новые нарисует, еще лучше.

– Просто у тебя плохое настроение, вот ты и придираешься.

– Может, и придираюсь, я не спорю. Но, когда Валя с нами разговаривала, у нее глаза бегали.

– Бегали?

– Бегали.

– Хм, не заметил. Ладно, значит, так и доложим.

Гоша достал телефон и включил громкую связь.

– Сан Сергеич?

– Слушаю, – отозвался шеф. – Что вы так долго?

– Разговор не быстрый получился.

– То есть, это не Валя?

– В том то и дело, что Валя. Но мне показалось, что она к этому ограблению отношения не имеет.

После короткой паузы, Баринов уточнил:

– Тебе показалось. А Рите?

– У нее сегодня плохое настроение. Ей Валины глаза не понравились.

– Угу. Рита, а более четко можешь сформулировать?

– Нет, – честно призналась я. – Не знаю, может, Гоша прав и это на меня дождь действует. Но Валя мне не понравилась, и совесть у нее не чиста, это точно.

– Пожалуй, имеет смысл, мне самому с ней встретится. Привезите ее в офис.

– Сейчас?

Глупый вопрос. Наверное, эта непрекращающаяся сырость не только на мое настроение действует, но и на мозги.

– Сделаем, Сан Сергеич, – перехватил инициативу напарник. – Ждите нас минут через двадцать.

Гоша убрал телефон и пощелкал пальцами перед моим лицом:

– Рита, очнись! Давай-давай, шевелись, просыпайся. На работу пора.

– Я не сплю, – обиженно проворчала я, открывая дверцу и выходя из машины. – Просто немного замедленная реакция.

– А я о чем? Кому говорю, шевелись!

Гоша взял меня за рукав и потянул к подъезду.

– Да что ты меня гонишь, – я уперлась, сама себе, напомнив упрямую ослицу. – Подождет твоя Валя, никуда не денется.

– Ага, подождет, – я получила чувствительный тычок пониже спины. – И шеф подождет, и клиенты… ты вообще, соображаешь, что говоришь? Или у тебя от дождя мозги раскисли?

– Грубиян!

Я послушно двинулась рядом с ним к подъезду, но последнее слово за собой оставила.

Мы снова поднялись на второй этаж, и Гоша нажал на кнопку звонка. Соловьиная трель прозвучала, но шагов за дверью мы не услышали.

– Сколько времени прошло? – спросил Гоша, снова нажимая на кнопку.

– С тех пор, как мы ушли? Минут пятнадцать, не больше.

Соловей, все так же безрезультатно, пропел в третий раз.

– Ушла? – предположил Гоша.

– Вроде, она никуда не собиралась.

– А если ей плохо стало? Как ты думаешь, могло такое случиться? – напарник достал отмычку.

– Надо проверить, – согласилась я. – Мы не знаем, а у нее, может, сердце слабое.

– Вот именно. Встань правее.

Я послушно подвинулась, закрывая обзор возможным наблюдателям из квартиры напротив. Гоша возился минуты две, прежде чем раздался негромкий щелчок. Дверь приоткрылась, и мы скользнули в коридор.

– Что так долго? – спросила я.

– Замок сложный, – ответил Гоша и указал на цепочку, свисающую вдоль косяка. – Смотри.

– Да, похоже, тут не с сердцем проблемы, – я потрогала цепочку пальцем. – Как же она мимо нас прошмыгнула?

Мы прошлись по квартире и убедились, что она пуста. Звонок на сотовый Вали-Лиды тоже ничего не дал, – трубку никто не взял.

– Черт, куда она могла так резко подорваться? – напарник сердито смотрел на меня. – И главное, почему?

– Испугалась? – предположила я. – Хотя, когда мы уходили, она не выглядела испуганной.

– Жизнерадостной я ее тоже не назвал бы.

– Может, когда мы ушли, она что-то вспомнила?

– Или, позвонила кому-то и получила указания. Похоже, не зря тебе Валя не понравилась.