Ерофеев отошел от постели больного, предоставив Тане изучать специфические симптомы, повернулся к женщине.

– А что он ел и когда? Сегодня?

– Вчера, – ответил мужчина, – мы на работе Новый год праздновали. – И вдруг добавил не к месту: – Я эссенциале пью!

– А зачем? – спросили Саша с Таней хором. – Вам врач назначил?

– Нет, – вступила в разговор женщина, – он сам решил. Рекламу увидел и купил… Уже второй месяц пьет эссенциале форте эн. Для восстановления печени.

Таня закончила осмотр, подошла к Ерофееву.

– Я нащупала только болезненность в области желчного пузыря, двенадцатиперстной кишки и головки поджелудочной железы. Болезненность не очень сильная. Характер боли больше указывает на спазм, чем на воспаление, хотя я еще не очень… – Она замолкла, намекая, что диагност она еще не очень и потому не возьмет на себя ответственность утверждать – есть воспаление в животе или нет. А еще, – она показала на пустую бутылку «Кампари», – этот ликер очень дорогой и пить его нужно помалу или разводить. Если выпил один и много – я не знаю, что будет. Папа говорил, он на травах и там есть что-то очень серьезное.

– Это уже неважно, – сказал Ерофеев и, обращаясь к больному, объявил: – Собирайтесь! Новый год вам придется встретить в больнице. – Он прислушался к словам Татьяны. – Мужчина! Вы кампари пили помногу?

Больной кивнул.

– А что там пить? Немного разводил апельсиновым соком и со льдом.

– Собирайтесь! – повторил Ерофеев.

Мужчина озадачился, пошевелился на диванчике.

– А вы знаете, мне намного легче. Почти и не болит. Так, неудобство какое-то…

Ерофеев нахмурился.

– Не болит из-за вашего баралгина. Вы нарушили главную заповедь при болях в животе…

– Ни в коем случае не употреблять обезболивающие! – подхватила Таня.

Женщина, бродившая по комнате, ушла на балкон и принялась вытягивать оттуда спеленутую елку. Холодная волна покатилась по комнате.

– Помоги мне, хватит валяться! Симулянт!

Мужчина обиделся.

– Вот так всегда, никакого сочувствия к страждущему. Их, блин, больной! [115]

Ерофеев разозлился.

– Больной – это очевидно. Собирайтесь в больницу. Вы не понимаете, что вы наделали. Оставить вас дома я не могу. Баралгином вы смазали картину воспаления, но само воспаление не остановили. Понимаете? Через четыре-пять часов боли вернутся, вы снова вызовете, но ситуация уже может стать критической. Вы должны быть под наблюдением хирургов эти часы.

Однако мужчина из всей речи Ерофеева уловил только «четыре часа без боли».

– Да это же замечательно! Я останусь, мы встретим Новый год, а если опять заболит – я снова вызову. Идет? – Похоже, такая перспектива его абсолютно устраивала. – А если еще эссенциале выпью?

Ерофеев повернулся к Тане.

– Жалко, что психиатры на больной живот и острый холецистит не вызываются. Может, ты ему объяснишь?

– Я?!

– Я сейчас могу говорить только матом… он меня бесит. – Все эти переговоры фельдшер вел вполголоса.

– А что говорит инструкция?

– По какому поводу?

– По поводу отказа от госпитализации при болях в животе?

– Актив неотложке, если ночью, или участковому днем, или на себя через четыре часа. Пока перитонит не начнется. А там он сам уже проситься начнет. Потом с неделю в реанимации, три-четыре повторные операции – и в морг.

– Участковых завтра не будет – первое января, в поликлинике только дежурные, а неотложка сама не возит, все равно нас вызовут.

– Да пофигу! Если он такой дурак… можно на неотложку скинуть актив – по стандарту, – и пошло оно все лесом!

– Тише…

– Я тихо. – Ерофеев снова подошел к мужчине. – Послушайте. Я не хочу вас пугать. Но живот, как сказал профессор Лукомский [116] , «…это темный лабиринт, и прием обезболивающих – это все равно что погасить последний факел». Поймите же, если гной, что накапливается в желчном пузыре, расплавит его оболочку, вы дождетесь желчного перитонита, и тогда вам уже будет очень трудно спасти жизнь. И болеть будет намного сильнее. Не валяйте дурака – собирайтесь. Если там – в животе – ничего страшного, завтра вернетесь. Но оставаться дома, и тем более встречать Новый год, – это безумие!

– Вы мне не ответили про эссенциале. – Мужчина принялся надевать брюки. – Неужели я его зря пью?

Ерофеев взялся за голову.

– О боже… Послушайте, эссенциале – замечательный препарат! Просто «чудо-лекарство», – Саша не удержался и подпустил в интонацию ехидности, – но оно не лечит. Оно вообще не лечит воспаление желчного пузыря. Оно еще никого не спасло от воспаления! Официально, как утверждает фирма, – это печеночный протектор. Оно, возможно, восстанавливает клетки печени при хронических воспалениях или после какой-нибудь интоксикации… Вы вообще знаете, что там?