Шрифт:
– Рвоты не было?
Ковалев покачал головой:
– Нет.
– А что вы ели? – Таня спрашивала, а сама лихорадочно перебирала в уме, что делать. Как доложить капитану?
– Да ничего не ел, не хочу. Пить хочу – вот пью. – Матрос показал банку с колой.
«Он с ума сошел! У него кровь там льется, а он газировку дует!»
Таня взяла блокнот, кем-то забытый на столе, приспособившись к качке, набросала свои мысли: кишечное кровотечение, анемия. Кровотечение идет… надо останавливать, надо чем-то поднять гемоглобин. Если парень еще несколько часов будет кровоточить – он может умереть. Отчего? Она не помнила. Если б Ерофеев был рядом! Но его нет. Что же делать?
Она полезла по шкафчикам, выбирая все, что можно было или вливать в вену, или колоть, или пить и что хоть как-то могло повлиять на состав крови. Так перед ней появилась горка лекарств, в которой были мешок с физраствором на литр, несколько пластиковых баночек с аминокапроновой кислотой, пара коробок с кальция глюконатом и хлоридом, коробка с ампулами витамина В12, коробка с викасолом. Препаратов железа не было. А без него гемоглобин не поднимется. Не поручень же грызть? Все препараты с истекшим сроком годности: какие в полгода, какие в год. Ну нет же других! Она приказала Ковалеву не пить газировку ни в коем случае и лежать! Не вставая.
– А курить можно?
– Нет, – строго сказала Таня. – Я сейчас приду, все объясню и сделаю, а пока просто лежите.
Капитана она нашла в рубке. Бирюков бросил все дела и обратился к девушке:
– Ну, что с ним?
– У Ковалева кишечное кровотечение, довольно тяжелое состояние. Если не остановить – ситуация выйдет из-под контроля и его не спасти.
Бирюков засомневался. Он молчал, но с недоверием смотрел на Таню.
– А в чем опасность?
– Он продолжает терять кровь. У него черный стул – мелена, давление восемьдесят на сорок, пульс сто двадцать, он теряет сознание, если поднимается. Лежа ему легче. Но если не остановить кровь, он умрет или от почечной недостаточности, или от ДВС-синдрома [125] . Знаете, что это? – Таня была уверена, что нет, но Бирюков кивнул.
125
Диссеменированное (распространенное) внутрисосудистое свертывание – синдром, при котором в крупных сосудах образуются тромбы, а в мелких развивается кровоточивость; является результатом массивной кровопотери.
– Знаю. – Он поверил. – Сколько у нас времени?
Таня пожала плечиком.
– Часов шесть, может, десять, если я сумею притормозить кровотечение. Но у вас все лекарства просроченные. Я капельницу ему налажу с физраствором, ну, кальций введу. У вас холодильник есть?
Бирюков кивнул.
– Конечно.
– Мне нужен лед на живот – это поможет немного остановить кровотечение.
– Так у нас в баре лед-машина есть, – улыбнулся Бирюков. – Я ребятам скажу. Вам сколько кило надо?
– Одного хватит, – сказа Таня. – И еще, мне нужно позвонить… в Москву. А мой мобильник украли, этот, – она показала купленный в Кальви, – чего-то говорит – я не понимаю. – Она включила громкую связь. «Le reseau est provisoirement inaccessible!» – донесся оттуда женский голос. – Вот, и Сашу Ковалева надо в хирургию. Может быть, кровь переливать, во всяком случае, здесь нам его не спасти. Может, нам вернуться в Кальви? Там есть госпиталь?
Бирюков крякнул, помрачнел.
– Там все есть. До Ниццы недалеко – да ни у кого ж страховки нет. – Он покраснел. – А отдай его французам, так все без штанов останутся. Будем весь сезон на его больницу работать.
– И что делать? Куда? – Таня развела руками. – Я не знаю. Давайте я позвоню, мне надо посоветоваться со специалистом.
Бирюков повел Таню в радиорубку.
– Свяжись с радиоцентром МФ, скажи, что нужно срочно позвонить в Москву.
– Павел Аркадьевич, нас же нет в регистре Ллойда [126] . Что сказать?
– А я не знаю. Ковалев может умереть. Что тут скажешь? – Таня увидела, что капитан в отчаянии. – Думай.
– Можно… это… через скайп позвонить. Сейчас сеть хорошая. Спутник прямо над нами. – Радист раскрыл ноутбук на столе.
126
Радист имеет в виду страховое общество Ллойда и его судоходный регистр, которое обеспечивает судоходную сертификацию и защиту кораблей и экипажей.
– Давай, давай, мне без разницы! Доктору надо посоветоваться.
Радист наладил связь, Таня продиктовала номер мобильного телефона Ерофеева. Тот отозвался не сразу: в Москве три ночи, голос заспанный – видно, не на дежурстве.
– Это хто? – спросил Ерофеев.
– Саша, это я! – закричала Таня. – Только не спрашивай ничего, быстро говори. Кишечное кровотечение, идет, пульс сто двадцать, давление восемьдесят на сорок. Чем остановить?
– А что есть?
– Физ [127] , литра три, аминокапронка, глюконат и викасол, но все просроченное!
127
Физраствор, или изотонический 0,9 % раствор поваренной соли.
– Фигня. Физ ставь, аминокапронку заморозь, и пусть пьет ледяную, глюконат введи десять или двадцать. ХЕСА [128] нет? Они не портятся. Викасол – ну, можешь сделать, но он сработает через двое суток. Железа нет?
– Нет!
– Дайте печеночный паштет. Впрочем, это несущественно…
– Спасибо!
– Да, и еще: пусть лед глотает! Физраствор быстро не лей!
– Лед?!
– Да, кусочками! И срочно госпитализировать!
Связь прервалась.
128
HAES (ГЭК) – раствор для профилактики развития шока при кровопотере.