– Потому что они все считают меня... недостаточно мотивированной. Команда меня не поддерживает, из друзей у меня только Алька, а она та ещё поддержка, - она закатила глаза и хмыкнула, - поддержка со знаком минус... Мама от меня требует только победы и она ни капли не сомневается, что у меня всё хорошо, что она отличный тренер и прекрасная мать. А остальные тренера даже со стороны видят, что проблемы есть и что они не дадут мне победить, даже при идеальной физической готовности.

– Но ты победила, - тихо сказал я, вкрадчиво улыбаясь.
– Ты смогла преодолеть напряжение, которое организовала тебе Алина, ты вышла на ковёр с радостью, ты захотела и ты победила, хотя в это никто не верил. Как тебе это удалось?

Она чуть улыбнулась и тут же поджала губы, пряча эту предательскую улыбку, коротко пожала плечами и стала ещё сосредоточеннее колупать кроссовок.

– Света, приём, - пропел я, толкая её плечом, - так как, а? Как тебе удалось настолько сильно захотеть победить?
– Она молчала, я выпрямился и шкодно шепнул, - не хочешь говорить — не надо. Я сам скажу.
– Она резко подняла на меня удивлённые глаза и я широко улыбнулся, наклонился к её уху и по-шпионски прошептал, - у тебя есть секрет. И зовут этот секрет Максим Дёмин.
– Она перестала улыбаться и отшатнулась от меня, я уже серьёзно попросил, - расскажи мне о нём.

– Нет, - решительно рубанула она.

– Почему?

– Потому что я не хочу о нём говорить, его не будет в моей новой жизни.
– Она вскочила на ноги и поправила куртку, кивнула на модель, вертящуюся перед камерой и поморщилась.
– Этот вариант мне не нравится, я отсюда ухожу.

Она прыгнула в воздух и воздух тут же вздрогнул, отматывая время на двадцать две минуты назад, я криво улыбнулся и переместился в Рио, как раз успел увидеть, как она взлетает над олимпийской деревней, спеша убраться подальше от своей старой жизни. Я полетел следом.

***

Мы сидели на краю крыши старого небоскрёба где-то в северной Америке, я не стал уточнять, где точно. Светка прилетела сюда так уверенно, как будто точно знала, куда ей надо, а потом просто села и молча уставилась вниз. Я пожал плечами и сел рядом, мне всё ещё хотелось верить, что я что-то из неё вытяну.

– Свет, - я толкнул её плечом, наклонился ближе, заглянул в лицо.
– Ну Свет... ну расскажи мне про Дёмина. Ну пожалуйста.

Она крепко зажмурилась и выдохнула, посмотрела на меня:

– Зачем?

– Я хочу понять, что у вас произошло и почему, - честно ответил я.

– Зачем?
– ещё более нервно прорычала она.
– Мы всё равно изменим эту жизнь! А в новой его не будет.

– Ну во-первых, я должен знать все эпик фэйлы этой жизни, чтобы не повторить их в новой, - стал умничать я, - а во-вторых, давай ты смиришься с тем, что я ангел и мне виднее, что и как делать, окей?

– Окей, - скривилась она, поморщилась.
– Где ты нахватался этих заимствованных сленговых выражений, ангел? Звучит как полный бред.

– Ну тебя!
– надулся я, - сама ты звучишь как полный бред из питерского психдиспансера, а я нормальный современный человек.

– Человек?
– подняла бровь она, криво улыбнулась, - или ангел?

– Сейчас ангел, но вообще человек, такой же, как и ты.
– Я помолчал, болтая ногами над пропастью, вздохнул.
– Давай уже рассказывай про Дёмина, я задолбался из тебя по слову клещами тянуть.

– Лучше ты расскажи, - она хитро улыбнулась, - про свою человеческую жизнь. Что ты хотел изменить, когда стал ангелом?

Меня передёрнуло от резанувшей память картины с развевающимися черно-розовыми волосами на фоне грозового неба. Я широко открыл глаза, пытаясь прогнать из головы это видение, наполниться настоящим — улицы, машины, дома... медленный-медленный, как опускающееся пёрышко, полёт вниз. Шаг к смерти самого любимого человека, которого я не успеваю спасти.

Я понял, что задыхаюсь.

Это невозможно, я ангел, я не дышу и моим клеткам не нужен кислород, да и наличие у меня клеток — вопрос спорный. Грудь перетянуло болью, я в очередной раз подумал, как невыносимо соскучился по Ксюшке, как неимоверно сильно хочу прижать её к себе, услышать, как она говорит со мной, как смеётся...

– Знаешь, что, - я в очередной раз резко открыл глаза и выдохнул, - разбирайся сама со своими мужиками, со своей мамашей-цербером и со всей своей грёбаной жизнью. Я задрался тебя нянчить, буду нужен — найдёшь.

Я спрыгнул вниз, долго не раскрывал крылья, наблюдая приближающийся с ускорением свободного падения асфальт и пытаясь понять, почему Ксюшка выбрала именно такой способ. Не вены в тёплой ванне, не петлю, не отраву — именно падение. Не понял. Развернул крылья и выровнял полёт, на максимальной скорости понёсся домой, быстрее, туда, где всё хорошо и спокойно, где меня любят и мне не надо решать какие-то детские проблемы малолетней спортсменки.