Фелан повернул голову и взглянул на нее.

— Ты вся холодная.

— Как и твоя кожа. Идет дождь, поэтому и температура упала. Я оказывалась и в более холодных условиях, чем сейчас, и выжила.

Мужчина слишком остро реагировал на ситуацию, но, как ему объяснить ей, какой ужас охватил его? Она была смертной. Любая мелочь может оборвать ее жизнь. Он был свидетелем подобного в течение веков, и от мысли, что это может произойти с Эйсли, его грудь сдавило железной хваткой, и, казалось, это ощущение никогда не ослабеет.

— Кроме того, здесь нет места для костра, — сказала Эйсли. — В пещере едва хватает места для нас двоих и то, только чтобы сидеть.

Фелан провел рукой по лицу и стряхнул воду с волос.

— Можешь ли ты магией исцелить себя?

Тишина, которая последовала за этим вопросом, затянула в его груди узел так, что он не смог дышать.

— Нет, — ответила она тихим шепотом.

Он повернулся к ней.

— Ты сильная. Ты не заболеешь.

— Не заболею, — повторила она, слегка улыбнувшись.

Бросив рюкзак на землю, Фелан убрал с лица волосы. Он не мог отвести взгляд от Эйсли. Прежде чем снять куртку, она медленно опустила свою ношу.

Со взглядом зафиксированным на нем, она опустила руки ладонями вниз. Его поглотила ее теплая, утонченная и соблазнительная магия.

Удлинившиеся когти, впились в гранит горы. Если бы он приблизился к Эйсли, то взял бы ее дико, жестко. Его голод был слишком велик.

Между ними вспыхнул огонь. Фелан оторвал свой взгляд от нее и посмотрел на красные и оранжевые всполохи пламени. Тепло мгновенно заполнило небольшое пространство.

— Я не могу излечить себя, но могу делать другие вещи.

Фелан сглотнул.

— Ты действительно не имеешь ни малейшего представления что твоя магия делает со мной, не так ли?

— Если ты имеешь в виду, могу ли я видеть, как твои глаза меняют цвет с серо-голубого на золотой, то могу сказать, да.

— Пугает ли это тебя?

— Только если ты не подойдешь сюда, чтобы я могла поцеловать тебя.

В следующую секунду Фелан был перед ней.

***

Замок Маклауд

Ларена стояла на берегу, обняв себя руками. Ветер трепал ее, в то время как волны, набегая на камни, омывали ее ноги пеной.

На протяжении веков она являлась частью этой земли. Она проливала кровь, пот, слезы и отдавала свою душу, защищая ее. Защищая тех, кто был за стенами замка.

Женщина, которой она была, когда впервые встретилась с Фэллоном, формировалась в течение сотен лет борьбы с Драу и любовью к единственному мужчине во всем мире, который должен был стать ее.

Тем не менее, она меняется. Она могла чувствовать это внутри. То, что имело значение — семья, радость, любовь — это она должна постараться помнить.

Девушка призвала свою богиню. Ее кожа замерцала, становясь радужной; длинные и острые когти появились из растопыренных пальцев. Она провела языком по своим клыкам.

Ее богиня, Леломаи, взывала к смерти.

Ларена боролась за каждый вдох. Леломаи забирала контроль. Постепенно, девушка терпела поражение в битве, выигранной сотни лет назад.

Зов Леломаи отпустить ее — был заманчивым. Ларена устала сражаться, устала отдавать все за безопасность смертных, которые даже не знают о ее существовании.

Все, что ей нужно, это отпустить последнюю нить своего контроля. И все закончится быстро.

Руки, крепкие и сильные, обернулись вокруг нее. Она поняла, что смотрит в темно-зеленые глаза своего мужа. Длинные, темные пряди волос Фэллона развевались на ветру, а страдание на его лице говорило ей, что он точно знал, что она собиралась сделать.

— Не уходи туда, куда я не смогу последовать за тобой, — попросил он.

Слегка усмирив богиню, она положила руку ему на грудь поверх сердца. Когда она впервые встретила его, мужчину одолевали свои собственные демоны, с которыми он боролся. Ларена помогла ему в его борьбе с пристрастием к алкоголю, но не была уверена, что он сможет помочь ей.

— Становится слишком сложно бороться с моей богиней.

— Ты контролировала ее в течение пяти веков, любовь моя. Единственный способ для Леломаи получить возможность управлять тобой — позволить ей это.

— Если я позволю, то все это сумасшествие внутри меня прекратится.

— Если ты позволишь этому случиться, я потеряю тебя.

Тоска, острая и правдивая, отразилась в его глубоких зеленых глазах. Она любила этого мужчину на протяжении веков. Как она только могла допустить мысль отказаться от этого? Они делили смех, сердечную боль, сражения, длинные ночи, наполненные любовью, и связь, которую невозможно отменить.