Шрифт:
"Двурогую луну фонарь являет сей,
А я — тот человек, что обитает в ней" 54.
Вот тут самая большая ошибка: человека надо было поместить в фонаре; какой же он иначе человек на луне?
Он не решился туда влезть из-за свечки: смотрите, как она нагорела.
Мне надоела эта луна; пора бы ей перемениться!
Судя по слабому пламени ее разума, она уже на ущербе; но из любезности нам надо дождаться.
Продолжай, Луна.
Все, что я должен сказать, это вот что только объяснить вам, что фонарь — это луна, а я — человек на луне; этот терновый куст — мой терновый куст, а эта собака — моя собака.
Собственно, все это должно бы было находиться в фонаре: ведь это все на луне. Но тише: вот идет Фисба.
Входит Фисба.
«Вот Нина старого гробница. Где ж мой милый?…»
(рычит)
«У-у-у!…»
Фисба убегает.
Отлично рычишь, Лев!
Отлично светишь, Луна! Право, Луна светит очень мило!
Левразрывает плащ Фисбы и убегает.
Отлично разодрал, Лев!
Тут является Пирам…
И Лев исчезает.
Входит Пирам.
"Благодарю, Луна, за солнечны лучи,
За то, что ярко так сияешь ты в ночи.
Твой свет мерцающий, златой, лазурно-ясный
Поможет Фисбы мне увидеть лик прекрасный.
Но страх какой!
О рыцарь, стой!
Разит судьбина злая.
Темно в очах…
Возможно ль? Ах!
Друг, дева дорогая!
Твой плащ в крови! Беда!
О фурии, сюда!
Вы, парки, приходите
Разрезать жизни нити,
Ты, злобный рок, спеши:
Рази, грози, убей, добей,
Кончай и сокруши!"
Такое отчаяние и смерть милого друга, право, могут опечалить.
Клянусь душой, мне жаль этого человека.
"Зачем, Природа, жизнь даруешь львам,
Чтоб красоту твою они губили?
Увы, она была милей всех дам,
Что на земле росли, цвели, любили.
О, лейтесь, токи слезны!
Сюда, мой меч любезный!
Рази меня, клинок,
В тот самый левый бок,
Где слышен сердца стук.
Избавь меня от мук!
(Закалывается.)
И вот я мертв, ах, ах!
Мой дух уж в небесах!
На небо улетаю,
Лишь кости здесь слагаю.
Язык, свой свет сокрой!…
Луна, лети долой!
Лунный Свет уходит.
Несчастный, умирай!
Ай-ай-ай-ай-ай-ай!"
(Умирает.)
Какие же он кости слагает? 55Всего одно очко: ведь он один.