Это, так сказать, голая теория, применять которую в отношении туристов из группы Дятлова нужно с известной оговоркой. Они спускались с горы, а движение под гору судебные медики приравнивают к движению вниз по лестнице — оба вида перемещений могут привести к специфическому травмированию человека. Устройство нашего органа равновесия таково, что при падении он стремится бросить тело вперед, а не назад. Даже люди, падающие в бессознательном состоянии или убитые в положении стоя, как правило, не упадут на спину, а опустятся на землю либо лицом вперед, либо боком. Это очень хорошо видно в документальных кадрах военной хроники. Так безусловный рефлекс человека страхует позвоночник и затылок от случайного травмирования при падении назад.

Однако этот спасительный рефлекс не всегда успевает сработать при спуске под гору или на лестнице. Тогда человек — особенно раненый, замерзший или ослабленный — частенько падает крайне нехарактерно для homo sapiens, а именно заваливаясь назад. Он может разбить затылок, сломать копчик и т. п. Что-то похожее на подобную травму Возрожденный зафиксировал у Зины Колмогоровой — протяженное осаднение длиной 29 см на правом боку. Девушка, вполне возможно, завалилась вбок и ударилась поясницей о камень. Естественность происхождения этой травмы сейчас не является предметом обсуждения, отметим лишь, что упасть набок при спуске с горы вполне возможно.

Таким образом, с точки зрения судебной медицины спускавшиеся по склону туристы вполне могли падать не только вперед, но и назад. А значит, приведенную доктором наук Десятовым статистику травматизма умерших от переохлаждения, полученную в условиях крупного города, следует скорректировать в сторону существенного уменьшения. Точнее говоря, в нашем анализе должен быть уменьшен процент вероятности получения травм рук, лица и коленей, но должна появиться некая (не равная нулю) вероятность травмирования копчика, поясницы, позвоночника и затылка.

Теперь вернемся к анализу травм Рустема Слободина. На первый взгляд может показаться, что все повреждения, отмеченные во время вскрытия, характерны для замерзающего человека. Но на второй взгляд так уже не покажется!

Прежде всего, странность вызывает указание судмедэксперта на отечность лица погибшего (отечны губы и правая сторона лица). Наличие отека однозначно свидетельствует о том, что травмирование получено при активном движении крови под кожей, т. е. задолго до замерзания (поскольку при сильном охлаждении организма кровоток по периферийным сосудам резко снижается и кровь уходит во внутренние органы). Травмирование, спровоцировавшее отек, довольно странное, оно двустороннее: справа — травма лобной кости с образованием трещины длиною до 6 см и многочисленными ссадинами кожи, а слева — аналогичные ссадины, в том числе одна довольно крупная в районе скулы. При этом травмирующее воздействие слева явно слабее, там нет никаких переломов и трещин костей. Можно понять, что падение человека головою о камень приводит к появлению трещины в лобной кости и в этом случае должно наблюдаться одностороннее повреждение лица. Но как объяснить аналогичные повреждения другой половины лица? Катался головой по камню, как мячик? Абсолютно исключено,

На этой схеме черепа показано примерное расположение трещины лобной кости Рустема Слободина. Поскольку точные размеры его головы неизвестны, рисунок довольно условен. Штрихованные зоны позволяют судить о местоположении очагов «разлитых кровоизлияний» в правую и левую височные мышцы. Если принять во внимание повреждения лица (многочисленные ссадины и заметный отек его правой половины), то не будет ошибкой сказать, что на голове Рустема перед смертью места живого не оставалось. Впрочем, нет! — остался совершенно не поврежден затылок, хотя уж он-то должен был пострадать при падениях спускающегося с горы человека, страдающего от черепно-мозговой травмы и притом скованного холодом.

принимая во внимание характер повреждения головы, ведь трещина в черепе — это гарантированный нокаут, обездвиженность, утрата на некоторое время координации движений и ориентации в пространстве (нокаут вовсе не означает потери сознания, это просто временная неспособность управлять своим телом).

Впрочем, в случае с Рустемом Слободиным удар лбом о камень вообще исключен, ведь кожа в районе удара не имела ссадин и выраженных повреждений. О трещине в этом месте Возрожденный узнал только когда приступил к трепанации черепа — до этого ничто не указывало на наличие там столь сильного повреждения (не было заметно ни ссадин, ни рассечений, не было и следов крови). Удар тупым предметом, имеющим существенно большую твердость, чем человеческая кожа, например молотком, камнем или подошвой ботинка, обязательно вызвал бы появление узнаваемого отпечатка на коже, да и привел бы к ее рассечению. Однако ничего подобного описано не было. Очень странный удар.

И это ощущение странности только возрастет, если принять во внимание повреждение верхнего правого века, т. е. наличие на нем ссадины размером 1,0 х 0,5 см. Надо сказать, что это довольно травматичное повреждение и притом непонятно как полученное, если, конечно, продолжать считать, что погибший падал правой стороной лица на камень. Упасть глазом на камень, умудрившись при этом не выбить глаз, не рассечь кожу на скуле и сохранить в целости бровь, еще никому не удавалось. Бровь, однако, осталась цела, да и скула тоже. Чем же можно было так поранить веко на лишенном растительности склоне? Какой такой веткой, каким камнем? Даже если считать, что Слободин неконтролируемо упал в сугроб с твердым лежалым снегом, появление буро-красной ссадины все равно непонятно. Наст может вызвать точечные кровоизлияния под кожу; чтобы убедиться в этом, достаточно после бани прыгнуть не в прорубь, а в сугроб, и посмотреть, как снег ее «посечет», но… но наст все же не абразивный круг и не наждачная бумага.

При этом важно не забывать, что кости основания черепа погибшего остались целы. Это указание судмедэксперта очень важно — хорошо известно, что при приложении к человеческой голове медленно растущей нагрузки (компрессии) неизбежно ломаются именно эти кости. Лишь динамичный удар ломает череп в точке приложения силы — эта анатомическая особенность хорошо известна судебным медикам. Стало быть, Рустем Слободин за некоторое время до смерти (четверть часа или даже больше) перенес несколько сильных ударов в голову справа и слева, у него оказались разбиты нос и губы, один из ударов был особенно тяжел — он привел к образованию трещины в лобной кости и вызвал, говоря по-простому, нокаут, который, однако, не убил молодого человека и не лишил его способности передвигаться самостоятельно.