Фан засмеялась.

— О, я представляю себе… У меня такие тоже бывали. Что он тебе рассказывал? О своей больной жене или…

— Да оставь ты ее в покое, — сердито бросила Лулу. — Какая муха укусила тебя сегодня?.

Андре, высокая блондинка с пышными формами, тихо рассмеялась.

— Я видела этого парня, Жюли, можно подумать, у входа его ждала мать.

Жюли согласно кивнула головой.

— Точно. Он сунул мне десять долларов, едва вошел в комнату. — Она прижала руки к губам и рассмеялась. — Представляете? Десять долларов в конверте. Это ж надо!

Даже Фан улыбнулась.

— Ну и что он из себя представляет как мужчина?

— Увы. Он ничего не делал. Когда я начала было раздеваться, он засмущался и сказал, что пришел просто поговорить со мной, и попросил одеться. Потом спросил у меня, что, должно быть, для такой молодой девушки нелегко жить в подобном заведении и по несколько раз в день раздеваться. Вот это он выдал! У меня даже речь отнялась.

— А по мне, так лучше спать с этими типами, чем выслушивать их бормотание, — сказала Фан. — Я быстро довожу их до кондиции, и они сматываются. А такие, с позволения сказать, любители поболтать могут сидеть у тебя часами: ни денег, ни удовольствия.

— Он наговорил мне много чего интересного и был так мил, — с умилением уверяла Жюли. — Все выпытывал, нравится ли мне здесь и почему я дошла до жизни такой… ну и прочий вздор.

Фан пренебрежительно передернула плечами.

— Я-то думала, ты расскажешь действительно что-то интересное, — сказала она.

— Я же вам говорила, что она глупа, — торжествовала Лулу.

В этот момент открылась дверь и вошла Кэрри. Это была высокая и сильная мулатка, с волевыми чертами лица. Ее темно-коричневые, почти черные глаза сверкали, придавая ей надменный и недоверчивый вид. Если бы не плоский толстый нос, портивший лицо, она была бы поразительно красива.

— Пора идти спать, девочки, — вопреки обыкновению сказала она. — Быстро в постель! Живо! Живо!

За исключением Фан все послушно поднялись и, пожелав хозяйке спокойной ночи, ушли из гостиной. Фан осталась, небрежно развалясь в кресле.

Кэрри смотрела на нее с нескрываемым уважением. Она так и не смогла полностью подчинить Фан. Но была достаточно умна, чтобы не притеснять ее, помня о той выгоде, которую она получает, позволяя ей больше, чем другим девушкам. Она знала, что Фан любит свое ремесло, но никогда не говорила девушке, что та буквально создана для такой жизни.

— Ты слишком много куришь, — заметила она. — Скоро состаришься.

Фан равнодушно взглянула на нее.

— Мне это нравится, а что до старости…

— Да, но когда ты начнешь сдавать, мне придется выставить тебя на улицу, — заметила Кэрри. — Смотри не прогадай. Старухи ничего не стоят. И у меня нет для них места.

Фан встала, поплотнее запахивая пеньюар.

— Не волнуйся, — ответила она. — Я уйду гораздо раньше. Настанет день, и я начну работать самостоятельно.

Кэрри слышала это уже много раз, но была уверена, что Фан слишком ленива для этого и никогда не обеспечит себя постоянными клиентами.

— Конечно, — согласилась она. — Настанет день и…

Фан погасила сигарету, прошлась по гостиной. Остановившись перед зеркалом, она распахнула пеньюар и принялась критически себя рассматривать. Кэрри улыбнулась. Она прекрасно понимала беспокойство Фан: преждевременная старость ведет к нищенству.

— Ты очень хороша, — Кэрри не хотела портить Фан настроение. — Одна из лучших у меня…

Фан насмешливо посмотрела на нее.

— И ты не льстишь мне, потому что так оно и есть, — она вышла, оставив дверь широко раскрытой.

Кэрри некоторое время смотрела ей вслед, затем прошла в соседнюю с гостиной маленькую комнату, служившую ей кабинетом, и, присев за стол, записала несколько колонок цифр в большую книгу, затем заперла ее в сейфе. Кэрри была весьма довольна ходом дел. Она бросила взгляд на часы и неодобрительно поморщилась: время было ее врагом. Неутомимая работница, она тем не менее теряла несколько часов на бесполезный, по ее мнению, сон. Однако она понимала его необходимость, так как очень заботилась о своей внешности и хотела всегда быть в отличной форме.

Резкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. В такой час он мог предвещать только неприятности. Она сняла трубку.

— Слушаю…

— Кэрри, — она узнала голос Грентома, — у меня появилась новая девушка, и я хочу, чтобы ты ею занялась.

Кэрри скорчила недовольную гримасу.

— Неужели ради такого пустяка стоило беспокоить меня ночью?

— Лу сейчас доставит ее к тебе, — не слушая ее ворчания, продолжал Грентом. — Это очень важно. Сделай так, чтобы она ни с кем не общалась. Сегодня ночью произошли кое-какие события, и она слишком много о них знает.