Плечи женщины слегка ссутулились, а пальцы, взявшиеся за дверную, ручку, дрогнули.

— Я знаю, — сказала она.

И вышла.

Мистер Хатчинсон-младший снова опустился в кресло и потер пальцами виски.

— Осознание, что ничем не можешь помочь, — проговорил он, со вздохом обращаясь к стоящей в углу кабинета пальме в кадке, — самое тяжелое в нашем бизнесе.

*

Все, что окружало ее в детстве, показалось ей сейчас неправдоподобно маленьким. Огромный двор позади углового здания на пересечении Дивижн и Квебек-стрит, где она росла, словно сжался до размеров чайного блюдца. На месте магазинчика, работавшего допоздна, на углу Дивижн и Пайн, была теперь цветочная лавка, а рынок напротив него, где она в двенадцать впервые устроилась на неполный рабочий день, вообще исчез. Аптека на Йорк-стрит все еще стояла, но если когда-то Вики казалось, что та находится на внушительном отдалении, то ныне складывалось впечатление, будто стоит только протянуть руку, чтобы до нее дотронуться. Дальше, по Квебек-стрит, никакого следа не осталось на месте старого клена, затенявшего дом Томпсонов, и даже лучи весеннего солнечного света не могли скрыть убогий, нежилой вид всего этого района в целом.

Стоя перед автостоянкой их многоквартирного дома, в который они переселились, когда в связи с уходом отца лишились дома в Коллинз Бэй, Вики впервые осознала,

когда

именно это произошло. За последние четырнадцать лет она приезжала сюда неоднократно; сравнительно недавно побывала здесь снова, но никогда не замечала столь радикальных перемен.

«Быть может, потому, что один фактор, всякий раз, когда я приезжала сюда, оставался неизменным…»

Она не могла больше откладывать это.

Железная входная дверь в подъезде была открыта. «Как ни усиливай дверь, она ни от чего тебя не защитит, пока ее не замкнешь. Если бы я сказала ей… сказала ей… хоть однажды сказала ей…» Армированное стекло задрожало, когда она с силой захлопнула дверь и, спотыкаясь, спустилась на половину лестничного пролета, ведущего вниз, в квартиру матери.

— Вики? Хм, мне следовало сразу догадаться, что это именно ты хлопаешь дверьми.

— Эта железная дверь всегда должна оставаться закрытой, мистер Дельгадо. — Она никак не могла вставить ключ в замок.

— Ты, как я погляжу, по-прежнему остаешься копом. Вот ты видела когда-нибудь, чтобы я приносил работу домой? — Их сосед, мистер Дельгадо, подошел к ней немного ближе и нахмурился. — Ты выглядишь не слишком хорошо, Вики. У тебя все в порядке? Твоя мать знает, что ты дома?

— Моя мать… — Ее горло сжалось. Женщина судорожно сглотнула. Как много способов существует для того, чтобы произнести

это.

Сколько различных способов для выражения

этого.

Так много различных мягких эвфемизмов, означающих одно и то же. — Моя мать… умерла сегодня утром.

Услышав, как ее собственный голос произнес эти слова, Вики наконец поверила в реальность произошедшего.

*

— Доктор Брайт? Это Дональд.

Дженис Брайт сняла очки и потерла висок краем ладони.

— Дональд, рискуя показаться слишком занудной, все же думаю, что много раз говорила тебе, чтобы сюда ты мне не звонил.

— Да, я помню, но думаю, вы должны знать, что мистер Хатчинсон приступил к работе над субъектом.

— Который из них?

— Молодой.

— Когда он закончит?

— Примерно через час. Здесь больше никого нет, так что он выполнит работу очень быстро.

Доктор Брайт вздохнула.

— Когда ты говоришь, что там больше никого нет, Дональд, ты имеешь в виду сотрудников или клиентов?

— Клиентов. Все сотрудники на месте: старший мистер Хатчинсон и Кристи.

— Прекрасно. Ты сам знаешь, что делать.

— Но…

— Я позабочусь о том, чтобы он на время отвлекся. Все, о чем ты должен позаботиться, — сыграть свою роль, как договорились. Это жизненно необходимо для наших исследований, Дональд. Это существенно продвинет их вперед, и можешь считать, что последующие за их завершением награды уже практически у нас в руках.

Она явственно представила, как ее собеседник широко улыбается на другом конце телефонной линии.

— Я вас не подведу, доктор Брайт.

— Разумеется, не подведешь. — Она резко оборвала разговор и нажала на кнопку коммутатора, соединившись с лабораторией.

— Кэтрин, я только что говорила с Дональдом. У тебя осталось немногим более часа.

— Хорошо. У меня сейчас находится под диализом номер восемь, но процедура займет не более сорока минут.

— Стало быть, ты должна все успеть. Позвони мне перед тем, как прибудешь на место, и я сразу же попрошу миссис Шоу немедленно обсудить распоряжения насчет цветов и всего прочего. Учитывая состояние, в котором она находится, скорее всего, эта линия будет занята до конца дня. Успокоился ли номер девять?

— Только после того, как я снова отключила питание. Он едва проявляет признаки жизни.

— Кэтрин, он вообще

не живой.

— Да, доктор. — Пауза включила в себя глубокий вздох. — Характерные колебания едва заметны.

— Так-то лучше. Могли ли эта чудовищные удары нанести повреждения телу?

— У меня не было времени осмотреть его, но, я думаю, вам лучше было бы прийти и взглянуть на бокс.

Доктор Брайт в удивлении подняла брови.

— А что с ним случилось?