– Я не люблю с ней надолго расставаться, – сказала она мужу.

– Боишься, что она нас забудет? – поддразнивал он ее. – Хорошо, возьмем ее с собой.

Теперь, с окончанием Второй мировой войны, «Скотт индастриз» быстро проникала на европейский рынок. В Мадриде Байрон Скотт намеревался ознакомиться с перспективами строительства нового металлургического завода.

Пилот подошел к нему:

– Простите, сэр. Впереди грозовые облака. Это не предвещает ничего хорошего. Вы не хотите вернуться?

Байрон посмотрел в иллюминатор. Они летели сквозь серую массу густых облаков, освещавшихся каждые несколько секунд вспышками далеких молний.

– Сегодня вечером у меня в Мадриде совещание. А нельзя ли облететь грозу?

– Я попробую. Если не получится, придется повернуть назад.

– Хорошо, – кивнул Байрон.

– Все пристегните, пожалуйста, ремни.

Пилот поспешно вернулся в кабину.

Сьюзен слышала весь этот разговор. Держа на руках ребенка и прижимая его к себе, она неожиданно пожалела, что взяла девочку с собой. «Нужно сказать Байрону, чтобы он приказал пилоту вернуться», – подумала она.

– Байрон...

Они внезапно очутились в эпицентре грозы, и обрушившиеся на самолет порывы ветра начали бросать его вверх и вниз. Тряска становилась все сильнее. По стеклам иллюминаторов хлестал дождь. Грозовые облака полностью блокировали видимость. Пассажирам казалось, будто они качались на волнах ватного моря.

Байрон включил селекторную связь:

– Где мы находимся, Блейк?

– Мы в пятидесяти пяти милях к северо-западу от Мадрида, над Авилой.

Байрон вновь посмотрел в окно.

– Обойдемся сегодня без Мадрида. Давай разворачиваться и выбираться отсюда к черту.

– Вас понял.

Решение опоздало на долю секунды. Пилот только начал делать вираж, как неожиданно впереди возникла вершина горы. Катастрофа была неизбежна. Последовал страшный грохот раскалывающегося металла, и небо словно взорвалось, когда самолет, врезавшись в склон горы, разлетелся на части.

После катастрофы наступила неестественная тишина, длившаяся, казалось, целую вечность. Ее нарушало лишь потрескивание горевшей резины шасси.

– Элен...

Элен Скотт открыла глаза. Она лежала под деревом. Над ней склонялся ее муж и слегка похлопывал ее по щекам.

– Слава Богу, – сказал он, увидев, что она жива.

Элен села, ее подташнивало, в голове стучало, все тело ныло. Она обвела глазами искореженные обломки того, что еще недавно было самолетом с сидевшими в нем людьми, и содрогнулась.

– Где остальные? – хрипло спросила она.

– Погибли.

Она непонимающе смотрела на мужа.

– О Боже! Нет!

С застывшим от горя лицом он кивнул.

– Байрон, Сьюзен, ребенок, пилоты – все.

Вновь закрыв глаза, Элен Скотт беззвучно молилась. «Почему мы с Майло уцелели?» – думала она. Ей было трудно собраться с мыслями. «Нам нужно спуститься вниз и позвать на помощь». Но уже слишком поздно. Они все погибли. В это невозможно было поверить. Всего несколько минут назад они были полны жизни.

– Ты можешь встать?

– Кажется... кажется, да.

Майло помог жене подняться. Она почувствовала приступ головокружения и тошноты и стояла пережидая, пока это пройдет.

Майло оглянулся на самолет. Пламя разгоралось.

– Нам нужно уходить отсюда, – сказал он. – Эта штука может рвануть в любую секунду.

Они тихо отошли и смотрели на пламя. Через мгновение огонь добрался до топливных баков и раздался взрыв. Весь самолет был объят пламенем.

– Мы чудом остались живы, – сказал Майло.

Элен смотрела на горящий самолет. Какая-то мысль не давала ей покоя, но ей было трудно сосредоточиться. Что-то связанное со «Скотт индастриз». И вдруг она поняла.

– Майло.

– Да? – Он едва слушал ее.

– Это судьба.

Послышавшаяся в ее голосе горячность заставила его обернуться.

– О чем ты?

– «Скотт индастриз» теперь принадлежит тебе.

– Я не...

– Майло, Господь отдал ее в твои руки, – с жаром сказала она. – Всю жизнь ты был в тени, в тени своего старшего брата.

Теперь она уже мыслила ясно и последовательно, забыв про головную боль и слабость. Она вся дрожала от безудержного потока слов.

– Двадцать лет ты работал на Байрона, на эту компанию. Ты не в меньшей степени, чем он, способствовал ее процветанию, а он... он тебя как-нибудь отблагодарил? Нет. Это была его компания, его успех, его прибыль. И вот теперь... теперь у тебя появилась возможность получить свое.