Шрифт:
– Николай Афанасьевич, – говорит Лучко, – извините, но не могу я вас ударить!
– Как это не можешь? Это же не ты бьешь, а Нюрка. Попробуй еще.
– Нет, все равно не смогу…
– Если ты и в этот раз меня не ударишь, – теряет терпение Николай Афанасьевич, – то я тебе так врежу!..
И с такой злостью и ненавистью занес над бедной Кларой кулак, что она непроизвольно развернулась и хорошенько влепила ему!
– Ну молодец! – рассмеялся Крючков, потирая щеку. – Но, честно говоря, совсем не ожидал, что у тебя такая тяжелая рука.
Обошлось без травм, зато сцена получилась великолепная.
Это было в Сухуми. Два артиста, Николай Крючков и Лев Поляков, приехали накануне поздно и на другой день после завтрака решили ознакомиться с городом. Они вышли из гостиницы и сразу же попали в водоворот разноязычной толпы. Набережная в Сухуми – это местный Бродвей. Жизнь здесь кипит круглосуточно. Абхазы, дагестанцы, русские, молдаване, украинцы о чем-то договариваются, обнимаются, целуются – и все довольны.
И тут актеры услышали истошный женский крик. Как истинный рыцарь, Николай Афанасьевич бросился на помощь. Оказалось, у лоточницы цыганка вырвала из рук деньги и убежала. Уже недалеко – в нескольких шагах от места происшествия – она смешалась с группой своих соплеменниц, но лоточница сразу узнала ее.
– Вон она!
– Пойдем! – коротко приказал Крючков.
Они подошли к цыганкам. Николай Афанасьевич остановился, поманил воровку пальцем, и когда она подошла, вытянул руку ладонью вверх.
– Сейчас ты, – сказал, – положишь на эту ладонь деньги, которые взяла у этой женщины. И быстро.
И только теперь Крючкова узнали по голосу.
– Чавэлы, это же Крючков!
– Коля Крючков!
– Долго мне еще ждать? – не опуская руки спросил Николай Афанасьевич.
И тут все цыганки разом загалдели и набросились на свою подружку с руганью. Той ничего не оставалось, как положить на протянутую ладонь деньги.
– Больше такого не делай, – по-отечески укорил ее Крючков, отдал деньги лоточнице и собрался уходить, но цыганки окружили его кольцом и не хотели отпускать.
– Николай, ты прости ее – она еще молодая, глупая. Ну что ты хочешь, только скажи – все для тебя сделаем.
– Ну если так, тогда спойте что-нибудь, – попросил Николай Афанасьевич.
– Чавэлы, «Величальную»!
Откуда-то появился поднос с рюмкой, зазвенела гитара и грянул хор:
К нам приехал наш любимыйНикола-аша да-арагой!Ну и как положено:
Пей до дна, пей до дна, пей до дна!Пришлось Николаю Афанасьевичу уважить таборное племя. Проходя мимо лоточницы, спросил:
– Тебе цыганка все отдала?
Лоточница смутилась.
– Даже больше – по-моему, она и свои отдала.
– Лучше возврати, – наказал Николай Афанасьевич и с чувством исполненного долга зашагал с приятелем дальше: знакомиться с городом.
После того как Крючков сыграл в фильме «Горожане» роль таксиста Бати, для всех таксистов страны он стал своим, родным человеком. Они делились с ним самым сокровенным, доверяя ему свои сердечные тайны. И никогда не брали с него плату за проезд, чем ставили его в неловкое положение.
Как-то Николай Афанасьевич остановил машину с шашечками, за рулем которой сидел молодой симпатичный водитель. Конечно же, он сразу узнал артиста и, посадив его рядом с собой, улыбнулся.
– Куда поедем, Батя?
– Недалеко.
Крючков назвал адрес. Поехали.
– Это хорошо, что я вас встретил, – после длительного молчания начал водитель и представился: – Володькой меня зовут.
– Ну и что, Володя, есть проблемы? – спросил Крючков.
– Есть одна… Не знаю, как и сказать.
– С начальством, что ли, конфликт?
– С начальством лады. С невестой закавыка.
– А что такое?
– Регистрироваться не хочет! – Володька от досады даже пристукнул ладонью по баранке. – Год уже живем вместе, а в загс – ни в какую! Давай, говорит, поживем так, узнаем друг друга получше, а там видно будет. А чего видно-то? Будто и так не видать… Прихожу каждый раз со смены, и если ее нет – сразу к столу, ищу записку: мол, так и так, прости, не сошлись характерами, ушла к мамане… Это еще ничего. А то: ушла к Борьке или к Ваньке.