Каттис доставала имбирное печенье из духовки.

– Адам, посмотришь?

Но теща уже забыла про «Риоху» и наполнила бокал из картонки.

– Я, наверное, сделаю вечером ирисок. У бедных детей нет сладостей на Рождество.

– Мы пытаемся сократить потребление сахара.

– Адам, милый, не стоит слепо следовать моде.

– Но это…

Каттис закончила возиться с противнем.

– Это прекрасная идея, мама.

Бабушка крикнула в гостиную:

– А вы что скажете, дети? Хотите ирисок?

Те хором заорали: «Да!» Безнадежно. Эти дети душу готовы продать за сладости.

– Вот видите! – с триумфом заявила бабушка.

Он повернулся к Каттис.

– Адам! – предостерегла его жена.

В гостиной дедушка играл во что-то с Максом и Адой, а бабушка читала старые шведские журналы, которые Каттис достала специально для нее. Дедушка налил им виски и вернулся на диван.

– Катарина рассказала нам о твоем мексиканце, Адам.

– Гондурасце.

Тесть отмахнулся:

– А я что сказал? Чего я не понимаю, так это того, как муж может покинуть жену в рождественские праздники ради того, чтобы показывать город какому-то колумбийцу.

– Гонду…

– Когда у него дома двое маленьких детей и родители жены приехали их навестить…

– Папа, всё в порядке. Мы с Адамом уже все обсудили. Работа есть работа.

– Все только и говорят о равноправии, а на деле вон что творится… Что такого особого в этом… гондурасце?

Адам помедлил с ответом:

– Мы пытаемся выиграть тендер на новый проект. Шоссе между Гондурасом и Никарагуа. И Банегас…

Отец покачал головой.

– Адам, Адам… Это же прошлый век. Почему бы не построить скоростную железную дорогу?

Бабушка отложила журнал и повернулась к Каттис.

– Дедушка председательствует в клубе охраны окружающей среды Торремолинос. Мы теперь активисты.

– Это здорово, мама.

Адам без особого энтузиазма начал рассказывать о транспортной инфраструктуре Гондураса, но тесть снова его перебил:

– Им не нужно шоссе в Никарагуа, Адам. Им нужно шоссе, ведущее прочь от экологической катастрофы.

– Как ты эффектно выразился, Йоран! – воскликнула теща. – Запиши это выражение, Адам. Пригодится.

Тот медленно встал:

– Пойду накрывать на стол.

По дороге в кухню Адам услышал слова тещи: «Он никогда нас не слушает».

Завтра канун Рождества, но, согласно Банегасу, они должны два часа обсуждать транспортные развязки. Адам ждал этого с нетерпением. Благодаря плану Банегаса он сможет несколько часов провести в кафе на Нюбругатан. Он захватил книгу, которую сам себе подарил на Рождество, но читать было лень, так что Адам просто пил кофе и смотрел в окно на людей, спешащих сделать покупки. Ему самому ничего не требовалось покупать. Все, что нужно было делать, это создавать алиби гулящему министру транспорта. В Рождество Банегас не осмелился назначать свидание, и Адам провел весь день с семьей и родителями жены. Это было ужасно. В семье Каттис было столько традиций, что Рождество напоминало спектакль, точнее, церковную службу, в которой нельзя было поменять ни одной детали. А сколько у них было игр! Даже спустя десять лет Адам все еще не видел в них никакого смысла. Они играли в «Спрячь поросенка», «Миндальную гонку» и даже в игру, которая заключалась в том, что все старались ударить друг друга по голове мешочками с песком, которые теща специально привезла из Испании. Адам хотел отказаться, но по опыту знал, что в этом случае все будет еще хуже. Он был единственным, кто не мог выучить правила игры и всегда проигрывал – к нескрываемому удовольствию тестя. В отличие от Адама, дети обожали эти игры. Вечер закончился викториной, состоящей из вопросов о родственниках. Несмотря на то что ему всегда доставались так называемые легкие вопросы, он все равно ни на один не сумел ответить правильно.

– Но, Адам, – воскликнула теща, – ведь тебе в прошлом году достался тот же самый вопрос про ржавую «Ауди» тети Лотты.

Завтра наступал второй день Рождества. В этот день они обычно завтракали вафлями перед телевизором. За завтраком следовали прогулка, новая викторина, ланч с сестрой Каттис из Австралии по «Скайпу» и семейная игра под названием «Где крокослон?». Но, слава богу, в этот день у Банегаса было плотное расписание.

Адам решил устроиться с книгой в кафе при музее Средиземноморья. В расписании значилось, что они с Банегасом посещают завод по производству биогаза, а вечером заняты чем-то не менее глупым. Он уже и забыл чем. Да это было и неважно. Адам читал, когда позвонил телефон. Это оказался Банегас.

– Адам, у нас проблема. Нам нужно срочно встретиться.

Адам попытался было возразить, но министр не поддавался.

– Это важно. Я жду тебя в баре отеля «Райзен».

Адам неохотно пошел через Старый город. Во что он влез?

Банегас мирно сидел в кресле с бокалом горячего тодди – явно не первым. Он сразу перешел к делу.

– У нас проблемы с вечерней программой.

У нас?

Гондурасец продолжал:

– Я решил поехать в Хаммарбю, потому что жена не любит плавать на лодке. Но оказалось, что туда можно добраться и по суше. А ты мне этого не сказал, – он уставился на Адама. – Естественно, жена это выяснила и теперь настаивает на том, чтобы поехать со мной.

Зачем я только на это согласился…

– Адам, так дело не пойдет. Поэтому я решил, что ты в последний момент поменяешь расписание и организуешь поход в оперу.

– Оперу?

– Моя жена ненавидит оперу. А для достоверности я решил, что сеньор Харальд Торвальдссон из Совета по экспорту присоединится к нам, и после оперы мы поужинаем в «Юллене Фреден» и обсудим дела. – Банегас продемонстрировал Адаму визитку Торвальдссона с таким видом, словно это был лотерейный билет. – Эта визитка будет доказательством нашей истории.