Девушка поспешно отвернулась, а потом и вовсе ушла к Лерану и долго слушала престарелого дера из соседних земель, который нудно и монотонно желал им с нареченным долгой и счастливой жизни.

Когда Вейн все-таки обернулась, не выдержав, Александра под навесом уже не было. Так же, как и Люси.

— Леран, ты не видел, куда ушла моя сестра? — невежливо перебила старичка Вейн.

— Кажется, Ксандр повел гостей в розарий, — чуть удивленно ответил нареченный. — И лейна Люсинда отправилась с ними.

— … вот помню я в дни моей молодости, было принято не запекать лося, а лишь чуть прожаривать сверху, чтобы внутри сочилась сырая кровь… И каждый должен был о отведать кусочек, чтобы год был удачным…

Вейн еще постояла, с трудом удерживая на лице вежливую улыбку и не раз пожалев о том, что подошла. Гастрономические воспоминания старого дера грозили затянуться надолго. От выпитого вина кружилась голова.

— Вейн, ты хорошо себя чувствуешь? Ты побледнела, — забеспокоился Леран, и девушка взглянула на него с благодарностью.

— Простите, воздух слишком сырой… Я, пожалуй, вернусь в замок.

Она кивнула разочарованному старичку и поспешно сбежала, с легким стыдом подумав, что оставила бедного Лерана в одиночестве. Зимний сад встретил Вейн тишиной и теплым воздухом, она прошла между кадками с апельсиновыми деревьями, тронула клетку с маленькими ярко — желтыми птичками. Леран рассказывал, что их привезли с юга, почти из пустыни, и удивительно, что они настолько хорошо прижились в Далькотте. Обычно в зимнем саду всегда можно было встретить садовника, который ухаживал за растениями, но сегодня и он был на празднике.

Девушка дошла до розария и заглянула внутрь. Красные цветы горделиво покачивались на тонких стеблях, когда лейна проходила мимо, словно здоровались. Здесь тоже никого не было, и она повернулась, чтобы уйти. И застыла. На дорожке стоял Александр и смотрел на нее. Просто смотрел, но от этого взгляда Вейн стало жарко и щеки отчаянно покраснели.

— Дер Александр, я искала Люси… — неуверенно сказала она.

Он сделал к ней несколько стремительных шагов и замер, глядя девушке в глаза. И смотрел он как-то… жадно. Словно хотел взглядом прикоснуться к ее ресницам, щекам, губам…

— Лейна Вейн, — глухо сказал он, — я уже говорил вам, что вы просто непозволительно красивы?

— Нет… — пролепетала она, не в силах отвести взгляд.

— Так вот, — с какой-то странной злостью повторил он, — вы красивы. Очень. Вы словно ожившая мечта, Вейн. Моя мечта… Что мне с этим делать, вы не знаете?

Он чуть склонил голову, словно действительно ждал от нее ответа.

Смысл сказанного дошел до девушки, и она чуть испуганно прижала ладонь к губам.

— Дер Александр, прекратите, прошу вас… Вы не должны так говорить.

— Не должен, — он вздохнул, все так же глядя на нее, — а еще я не должен так смотреть на вас. Думать. И видеть во сне… каждую ночь…

— Все, я ухожу! — Вейн решительно шагнула вперед, — пропустите!

Он медленно посторонился, и девушка придержала юбку, чтобы пройти. Сердце колотилось, словно сумасшедшее, голова кружилась и, кажется, уже не от вина. Она прошла мимо него, чуть задев на узкой дорожке. Теплая ладонь легла на ее запястье.

— Не уходи… — тихо сказал Александр.

Вейн застыла, невидящим взглядом глядя на розы. Мужчина не шевелился, только держал ее за руку, стоя позади. И все чувства девушки словно стянулись в одну точку, туда, где лежали, обжигая, его пальцы.

— Мне нужно… идти… — с трудом выдавила Вейн, не очень понимая, куда и зачем. Но зная точно, что оставаться в этом теплом помещении, наполненным ароматом роз, с этим мужчиной за спиной нельзя. Иначе случится что-то непоправимое.

Он разжал пальцы, отпуская ее. Не оборачиваясь, Вейн торопливо пошла к выходу, насторожено прислушиваясь к тишине за спиной и считая шаги. До двери их было всего девять, девять шагов, которые, оказывается, очень сложно пройти.

Раз, два.

Три, четыре. Как же сладко пахнут розы…

Пять, шесть.

До безумия хочется обернуться.

Семь.