Костя никогда не злоупотреблял спиртным - знал, что оно введёт его в психоз. К тому же он был на нейролептиках, из-за которых тяжело было работать. Но он не знал, как по-другому успокоиться, бороться со стрессовой ситуацией.

Наконец он взял бутылку, прихватил четверть буханки хлеба и небольшой шмат солёного сала на закуску. Сел в сквере, где когда-то в первый раз встретился с Катей. Открыл бутылку красного креплёного вина и стал пить из горла, как подросток, потому что стакана с собой не было. Мимо проходил алкаш - маленького роста худенький немолодой мужичок. Привыкший к халяве, он внаглую уселся рядом с Зыбовым, надеясь получить заветную порцию.

– Пошёл вон! Мразота...
– рявкнул быстро запьяневший Костя. Его тошнило от вина, но ещё больше - от нахального алкаша.

– Ты чё! Я сейчас ребят позову!
– пригрозил мужик и пронзительно свистнул, схватив за полы пиджака промокшего насквозь Зыбова.

Константин изо всей силы ударил дядьку, повалив его на землю.

– Ты меня попомнишь, педераст!
– прохрипел вонючий мужик, сцепив прогнившие зубы.

Не оглядываясь, Константин быстро возвратился домой. И тут его снова понесло...

– Что, суки, жить надоело, да?!
– бушевал в своей квартире невменяемый от выпитого вина и одновременно от обострившейся болезни Зыбов. Он схватил на кухне острый, как бритва, наточенный нож и бросился в комнату к своей жене. Но женщины там не оказалось - она ушла после очередного скандала с Клавдией Васильевной из дома. На улице усилился осенний ветер, и одновременно с ним забарабанил по стёклам проливной дождь. Ненастная погода как будто ещё больше нагнетала обстановку.

– У-у-у-бью-ю, сука!
– схватив стул в комнате, Константин со всего маху запулил его в стенку. Посыпалась с потолка штукатурка, и разлетелись обломки деревянного стула. Глухой шум всполошил соседей, напугал в другой комнате малолетнего сына.

– Кого ты убить собрался?
– услышал буян голос матери.

Клавдия стояла в дверях, на руках качая плачущего Никиту. Она казалась совершенно спокойной, давно зная характерные приступы заболевания сына. И знала, что он может быть социально опасным в этот момент для окружающих, при этом старалась сохранять спокойствие. Но это только внешне. Любой из нас знает, что любой маме себя в этих ситуациях сдерживать очень тяжело. Любой родитель в такие минуты рискует стать жертвой, если его сын или дочь совершенно не владеют собой, берут в руки что попало и движутся против своих же родных, как на ненавистного, злейшего врага, не отдавая отчёта своим действиям.

– Сын! Кого ты хочешь убить? Меня? Своего ребёнка? Катю? Кого, сынок? Что мы тебе такого плохого сделали? Скажи мне!
– в голосе матери звучали чуть ли не рыдания.

Осенняя стужа дурманила голову Зыбова всё сильнее. Неожиданно настала минута просветления, и Костя остановился, отшвырнув в сторону обломок от стула.

– Мама! Мамочка! Я не хотел! Прости меня!
– он упал на колени, обхватив пожилую мать руками, и зарыдал.

Внизу уже выла сирена вызванной соседями бригады «чумовоза». Зыбов снова вскочил и весь напрягся.

– Не поеду! Удавлюсь лучше, но не поеду! Живым не возьмёте!
– закричал он и, оттолкнув мать, побежал к кухне. Та едва не упала вместе с малышом на пол. Костя рвался к балкону.

Оставив маленького на кровати, Клавдия Васильевна бросилась за обезумевшим сыном, схватив и удерживая его изо всех сил у балконной двери.

– Костя, не надо! Прошу, сынок! Не губи себя! Костенька!

В квартиру врывались люди в белых халатах и вязками в руках. Зыбов, встав во весь рост, крикнул им:

– Что, шакалы, приехали? Ну давайте, вяжите меня!

Несколько человек скрутили Зыбова и повели к машине. Позади, вся в слезах, за ними вышла пожилая женщина, забыв о плачущем на кровати Никите...

– Что это за больничный у тебя такой, Константин?
– внимательно вчитываясь в листок бюллетеня, спросил Зыбова непосредственный начальник.
– Ну надо же, какая печать! Районная психбольница...

– Я болел, - тихо ответил Костя.

– Ну, никто не отрицает того, что ты был нездоров. Факт тот, что тебя не было на работе несколько месяцев. Почти полгода. Да ещё ты лежал в психиатрическом стационаре. Ты хочешь, чтобы мы вот так просто платили тебе больничный лист за полгода каждый раз, как тебе вздумается туда лечь?

– К-куда лечь?
– заикаясь от волнения, переспросил Зыбов. Он чувствовал, как холодный пот выступал по всему телу, а начальник сквозь очки смотрел на него совершенно спокойным, но в то же время пристальным взглядом.

– В психиатрическую больницу, - невозмутимо ответил Косте его шеф.

– Аркадий Семёнович! Выслушайте меня, я вас очень прошу...
– торопливо забормотал Константин.
– У меня жена, маленький сын. Он сроду слабоумный, очень нервный, понимаете... И мама, старенькая, тоже нездоровая.