Зато свою жену Василий ревновал к каждому столбу. Стоит только ей перекинуться парами фраз со знакомыми по работе мужиками в присутствии мужа, как вечером начинались разборки. Костомаров бил женщину по лицу кулаками и ногами, попадало и детям, пытавшимся заступиться за мать.

Раиса вкалывала на двух работах, выкладывала всю свою пенсию её пожилая мать. Лишь Васька уже несколько лет нигде официально не работал: перебивался случайными заработками, нередко воровал или выносил вещи из дома.

Когда наступал в семье финансовый кризис, Костомаров-старший, даже не подумав о своих домашних, уходил к очередной лярве, чтобы пожить за её счёт и удовлетворить ненасытную плоть.

Небезгрешна в этом плане была и Раиса. Но детей кормить и одевать как-то было надо, и женщина после тяжёлой работы набирала по мобильнику таинственный номер. Одевшись как можно поприличней и наскоро уложив детей спать, женщина бежала вниз по лестнице к подкатившей к подъезду машине-иномарке. Пожилая её мама тихо и безропотно стояла на кухне возле икон и торопливо молилась.

– Ты все равно должен любить своих папу с мамой, какими бы они ни были!
– внушала бабушка старшему Ивану, который, недоедая и недосыпая из-за вечных родительских склок, по утрам, нахмуренный, собирался в школу.

– Я убью его!
– повторял мальчишка про себя, но, придя с занятий, тут же забывал все обиды. Гораздо тяжелей приходилось Анне. В школе её не любили: пытались издеваться и дразнить, учителя выставляли «гадким утёнком», даже не заступаясь за бедную девочку. Однажды её пытались изнасиловать старшеклассники, но им помешал дворник Семён. Увидев, как тот достаёт из кармана мобильный телефон, малолетние насильники бросились врассыпную. Сенька подошёл к рыдающей девчушке и отвёл её домой.

Единственным заступником у неё был брат Иван. Он со своим старшим другом и боксёром Саней Шуканкиным нещадно били Анькиных обидчиков. Те и пожаловаться боялись, зная, что будут сами наказаны.

– Фамилия, имя, отчество?
– грубо и резко спросил записывающий протокол капитан полиции Октябрьского РОВД, куда доставили домашнего дебошира и тунеядца.

– Костомаров Василий Алексеевич, - ответил пьянчуга.

– Дата и год рождения?
– рявкнул мент.

– Чего?
– сделал вид, что не понял, Васька.

– Сколько лет тебе, дебилу, полных лет?
– взбесился полицейский.

– Сорок четыре...
– икнув, проговорил Костомаров.

– Как зовут супругу? Её возраст? Почему вызвала наряд? Отвечай, падла!
– цедил сквозь зубы неуравновешенный капитан.

– Райка... тридцать три года... Зачем вызвала? А я х…р его знает...
– промямлил Василий.

– Молчать, сука!
– снова взорвался блюститель порядка.
– По существу отвечай! Полное имя, фамилия, отчество.

– Костомарова Раиса Павловна...

Неожиданный удар дубиналом свалил дебошира с табуретки, прикрученной ножками к полу.

– Ты чё, легавый?.. За что бьёшь, гад?
– зашипел на мента Васька.

– Што? Кто легавый?.. Да я тебя, сучару, сейчас в крошево!
– взвизгнул капитан и принялся изо всех сил ногами избивать мужика.

– Отставить, капитан!
– в дверях появился сам начальник местного управления.

– Здравия желаю, товарищ подполковник!
– капитан отдал честь старшему по званию. И, как бы оправдываясь, добавил:

– Задержанный Костомаров, Василий Алексеевич, сорок четыре года, дебоширил у себя дома. Жестоко избил свою супругу, значительно слабее и моложе его, а также свою тёщу и детей. При задержании оказал сопротивление властям, вёл себя крайне агрессивно, нецензурно выражался, угрожал. При заполнении документов и опросе вёл себя нагло и вызывающе.

– Всё понятно, - ответил начальник.
– В камеру его! Пусть посидит с уголовниками. Там его "просветят", как женщин надо уважать.

– Меркулов!
– крикнул капитан.

В комнату вошёл тот самый здоровяк-сержант, который забирал из дома Василия.

– В тридцатую хату этого хмыря.

– Слушаюсь!
– отдал честь сержант капитану и подполковнику, а Костомарову скомандовал:

– Встать! Руки за спину!

Весь побитый, пьянчуга, еле поднявшись на ноги, скрестив руки за спиной и согнувшись, поплёлся из комнаты в тёмный коридор маленькой тюрьмы.

Васька получил двушку в хрущёвке по наследству от отца. Алексей Фёдорович всю свою сознательную жизнь вкалывал механизатором в совхозе, там же и познакомился с матерью Васьки, Полиной Ивановной, там же и женился. За отличную работу и перевыполнение планов председатель совхоза ходатайствовал об улучшении жилья Костомаровым в ГОРКОМе. Высокопоставленное начальство пошло навстречу, и Алексей с семьёй после многолетнего ударного труда переехал с семьёй в город. Васька был единственным сыном в семье, учиться не хотел, прогуливал уроки. И, хотя Полина Ивановна сама работала учительницей в той же школе, где учился её сын, повлиять никак на него не могла. Алексей Фёдорович устроился в городе на завод мастером. Уставший приходил домой, а когда поздно вечером сынок появлялся дома, отец уже крепко спал, ему было не до разборок.