Фельцов молча сидел на скамеечке и тяжёлым взглядом, не отрываясь, смотрел на неё. Лида открыла свою тетрадку учёта товара и начала подсчитывать кассу, всё время путаясь, а затем трясущимися руками пересчитывала деньги.

– Всё, пойдём к Лине, - объявила она, виновато заглядывая Фельцову в глаза. – Выходи, я контейнер закрывать буду.

Фельцов молча поднялся и, не спеша, вышел из контейнера, а затем, засунув руки в карманы и глядя себе под ноги, ждал, когда Лида опустит роллету и закроет её на ключ.

– Пойдём, Сеня, - позвала его она и пошла к складу, где обычно находилась хозяйка.

Фельцов пошёл вслед за ней, по-прежнему не говоря ни слова. Лида при этом чувствовала себя русской партизанкой, которую гитлеровцы вели на расстрел. Пока она сдавала хозяйке кассу и получала зарплату, Фельцов стоял в дверях склада, скрестив руки на груди и с упрёком глядя на Лиду.

Как только она попрощалась с хозяйкой и вышла со склада, он схватил её под локоть и быстрым шагом повёл к выходу из рынка, где была припаркована его машина.

– Сеня, я сегодня до обеда распочиниться не могла, - рассказывала Фельцову Лида, стараясь разрядить обстановку. – Будний день, пустой рынок. А потом народ потихоньку начал появляться, и к вечеру…

Тут она замолчала на полуслове, почувствовав, что Фельцов, тяжело выдохнув, сильно сдавил ей предплечье.

***

Дальше они шли молча. Молча дошли до машины, где их ждал Петя, сидящий на заднем сидении, молча заехали в магазин и купили продуктов, молча ужинали. Затем Лида проверяла домашние задания у Пети, а Фельцов отправился спать, так и не сказав Лиде за весь вечер ни слова и объяснив Пете, что очень устал на работе.

Последнее время он часто укладывался спать сразу после ужина, и дремал, дожидаясь Лиду, которая приходила к нему, когда переделывала всю текущую домашнюю работу. И всё чаще их любезности сводились к тому, что Лида укладывалась ему на плечо, а он обнимал её одной рукой и засыпал.

В этот вечер Лида, как обычно, юркнула к нему под одеяло и с удовольствием прижалась к его тёплому телу, потому что в квартире было прохладно.

– Что, подлизываться пришла?
– сквозь зубы проговорил Фельцов, лёжа на спине и сцепив пальцы рук за головой. – А вела бы себя достойно, так и виноватой бы сейчас не чувствовала…

Лида молча лежала возле Фельцова, решив дать ему высказаться и надеясь, что после этого он успокоится.

– Ну, давай, скажи что-нибудь в своё оправдание, - не унимался Фельцов. – Объясни мне, какого ты сегодня с этим мужиком…

– Это наш грузчик был, - прервала его Лида. – Он мне новый товар со склада привёз…

– И по этому поводу ты ему так откровенно улыбалась, - Фельцов многозначительно хмыкнул. – Кстати, как он там тебя назвал, когда прощался? Лидуся? И давно ты для него Лидусей стала?

– Лидуся – значит Лида, только по-украински, - стараясь казаться спокойной, объяснила Лида. – Меня все девочки знакомые на рынке так зовут…

– Я смотрю, не только девочки, - и он издевательски похлопал её по плечу. – А что, просто так нельзя у грузчика товар принять? Спокойно, без всяких твоих ужимок. Тогда бы он вряд ли позволил себе тебя Лидусей назвать…

– Сеня, я целыми днями с людьми работаю, - Лида так разнервничалась, что села на кровати. – Ко мне не только грузчики товар привозят, но ещё и мужики носки и трусы приходят покупать и очень часто просят подобрать их размер…

Тут Фельцов не выдержал. Он медленно поднялся с кровати и начал, не спеша, ходить взад-вперёд по комнате, заложив руки за спину и тяжело дыша.

– Так мне что теперь, ещё и пол-Харькова передавить нужно, чтобы ты унялась, - немного успокоившись, проговорил он. – Тебя я и пальцем не трону, но любого, кто приблизится к тебе, уничтожу…

Лида непонимающим взглядом смотрела на Фельцова.