— Нет, ты затрахал меня до смерти. Моя вагина мертва. Вызывай следователя по убийствам.

Тихо смеясь, я вышел из нее и отступил назад, любуясь ею, связанной и склоненной над кроватью. – Ты хоть представляешь, как ты красива? Я запомню это на всю оставшуюся жизнь, детка.

— Ммм, хорошо. Теперь развяжи меня.

— Опять отдаешь приказы? – Я провел пальцем между ее ягодицами, и она напряглась.

— Нет, — захныкала она. Она так боится всего, что связано с анальным сексом, и я правда хочу доказать ей, как хорошо это может быть.

— Расслабься, девочка моя. Я просто хочу потрогать тебя. Я не сделаю тебе больно.

Задыхаясь, она натянула веревки, когда я размазал ее естественную смазку вокруг ее маленькой дырочки. – Как ощущения? – Прошептал я, потирая ее маленькими кругами, не погружаясь в нее. Ей это нравится, но она смущена. – Ответь мне, Эви.

— Хорошо, — прошептала она, уткнувшись лицом в постель.

Когда она снова расслабилась, я ввел кончик пальца внутрь, и она застонала. Нежно входя и выходя, каждый раз немного глубже, я прошептал, — Так даже лучше, правда?

— Да, но не думаю, что смогу кончить. Я устала.

Вытащив палец, я ответил, — Я просто хотел доказать тебе, что этого не стоит бояться.

Когда я отвязал ее, она потрясла затекшими руками и широко улыбнулась мне. – Что теперь?

— Теперь ты позволишь мне позаботиться о тебе. Давай примем ванну.

Эви сидела между моими ногами, облокотившись спиной на мою грудь, пока я водил мочалкой по ее телу. – Ммм, такое чувство, что сегодня мой день рождения, — заметила она, слегка улыбаясь.

— Тебе нравится быть моим секс рабом. – Забавно, что она такая независимая, такая упрямая, но все же в спальне она заводится от того, что над ней доминируют. Она ненавидит то, что ей это нравится, а я не могу устоять, чтобы не поддразнить ее по этому поводу.

— Мне нравится быть с тобой.

— Мне тоже, милая. – Я ласкал ее нежную, влажную кожу, и некоторое время мы просто наслаждались друг другом, только плеск воды и наше дыхание нарушали тишину.

— Любимая?

– Хмм?

— Ты больше не думала о разговоре со своим отцом?

Она глубоко вздохнула, пожав плечами. – Он бросил меня, позволил мне думать, что он умер.

— Я знаю, — ответил я, ненавидя боль, отразившуюся в ее голосе.

— А ты собираешься поговорить со своим отцом?

— Нет.

— Но считаешь, что я должна? Совсем никакого ханжества.

— Твой отец никого не убивал, Эви.

Она переплела свои пальцы с моими. – Ты этого не знаешь. Ты сказал, что он был мафиози. Возможно он убивал людей.

Она права. – Он когда-нибудь бил тебя?

— Нет, не помню такого, но он выбросил меня из своей жизни. Почему меня должно волновать, что теперь он хочет меня видеть?

Я посадил ее к себе колени так, чтобы видеть ее лицо. – Ты сделаешь это не для него. Ты сделаешь это для себя. Задашь вопросы и покончишь с этим.

— А тебе этого не нужно?

— Я был там, когда он убил ее. Мне нечего ему сказать. И нет ничего, чтобы он мог сказать мне.

Кивнув, она положила свою голову мне на плечо. – Я понимаю. Знаешь, ты можешь поговорить об этом со мной в любое время, Мэйсон. Я могу просто выслушать тебя.

— Я знаю, сладкая моя.

Улыбаясь, она сменила тему. – Я умираю с голоду. Ты собираешься меня накормить, прежде чем снова испачкать?

— Через дорогу есть Стейкхаус, — предложил я.

— Мне придется одеться. Тебе нужно будет попридержать свою склонность к доминированию

— Ну не знаю. Здесь есть абсолютно новая анальная пробка, которую ты можешь носить, — поддразнил я, точно зная, что она на такое никогда не согласится.

— Ха! – Она встала, чтобы выйти из ванны, вода стекала по ее пухленькой маленькой попке, и я не смог устоять и сжал ее.

— Вибрирующие трусики? – Спросил я, когда она направилась в спальню, завернувшись в полотенце.

— Не дождешься, Рид!

Я женюсь на этой женщине.

Это бесспорно мой самый лучший день рождения. После ужина мы поэкспериментировали еще с парой игрушек. Жаль, что у меня нет ее фотографии, где она склонена и привязана к скамье для порки, ее круглая розовая попка вздернута вверх.

Мы поиграли с тонкой тростью и плетью, легкими и не доставляющими особой боли. Я бы никогда не причинил ей боли и не заставил ее плакать. Но наблюдая, как она извивается, не зная, собираюсь ли я ее отшлепать или доставить удовольствие, я чуть не кончил в штаны. Шлепки будут в моем арсенале до конца моих дней.