При этой мысли душа Йолы наполнилась решимостью. Нет, она еще поборется за свою независимость, чтобы всеми правдами и неправдами избежать брака с этим человеком.

Она отказывалась верить, что отец, такой любящий, такой заботливый, мог пожелать, чтобы она связала свою судьбу с тем, кто сделает ее несчастной.

Что она будет делать в изысканном обществе, где вращается маркиз?

Она была убеждена, что он был первым среди всех прожигателей жизни столицы, проводивших в погоне за наслаждениями круглые сутки, не имея времени ни на что другое.

Ей вспомнилась заметка в одной газете, которую директриса пансиона не рекомендовала для чтения своим воспитанницам. Это был отзыв о светском сезоне, написанный пресыщенным жизнью журналистом.

Мы не то в парижском раю, не то в парижском аду. Начиная с января каждую ночь происходят торжества, спектакли, концерты и балы. Это нескончаемая череда развлечений, разъездов, приемов и встреч.

«Неужели этого я хочу от жизни?» — спросила себя Йола, зная, что ответом будет решительное «нет».

Вслух же она сказала следующее:

— Жаль, бабушка, что вы не спросили меня перед тем, как написать маркизу. Я рассчитывала провести некоторое время в тишине и покое, прежде чем мы начнем принимать у себя гостей. — Она поспешила улыбнуться, чтобы не показаться чересчур резкой, и, помолчав секунду, продолжила: — Я хочу возобновить знакомство с крестьянами, живущими в нашем поместье, побывать на фермах, узнать, как ведутся работы на полях и в садах. Для этого понадобится время.

— В твоем распоряжении месяц, моя дорогая, — ответила ей бабушка. — Я пригласила маркиза на начало июня.

Йола вовремя прикусила язык, чтобы не возразить, что замок принадлежит ей и она будет принимать гостей, когда сочтет нужным. Но разве можно грубить любимой бабушке или сердиться на нее?

Она встала, учтиво поклонилась, поцеловала графиню в щеку и сказала:

— Когда мы получим известие от маркиза, бабушка, было бы неплохо пригласить еще несколько других холостых мужчин, чтобы познакомить их с моими подругами, с которым я училась в пансионе. Тогда цель его приезда в поместье Богарне не будет казаться столь очевидной.

По испуганному выражению на лице бабушки она поняла, что, хотя тон ее письма и был сдержанным, из него ясно следовало: приглашение отнюдь не является чистой любезностью.

«Я не намерена выходить за него замуж», — мысленно произнесла Йола.

Вместе с тем она понимала, что не так-то просто помешать бабушкиным планам, особенно если та будет твердить, что выполняет волю ее покойного отца.

Оставив бабушку одну в салоне, Йола длинными коридорами прошла в комнату, которую раньше занимал ее отец.

В былые дни мать едва ли переступала порог этой комнаты. Ее муж проводил здесь время с дочерью; их разговоры порой затягивалась далеко за полночь.

Вдоль стен стояли полки с книгами, по которым отец учил ее, а на стенах висели две ее любимые картины, принесенные из других помещений замка.

Комната, где начиная с XVI века собирались владевшие замком графы, была просторная и красивая. В далекие героические времена рыцари держали здесь военные советы. Именно тут Йола решила обдумать свой план боевых действий.

— Сражение будет не из легких, — произнесла она вслух, словно обращаясь к отцу.

Йола закрыла за собой дверь, прошла через всю комнату к огромному столу, за которым когда-то сиживал ее отец, и опустилась в обтянутое красным бархатом кресло с высокой спинкой, расшитое гербами рода Богарне. Перед ней стояли массивная серебряная чернильница и пресс-папье. Эти вещи, равно как и многие другие, принадлежали их семье вот уже три века подряд. Любимые вещи ее отца.

Как странно, что его больше нет, что она осталась одна. Поскольку она женщина, бабушка и другие родственники непременно будут принуждать ее к замужеству, чтобы рядом с ней был мужчина, который наверняка захочет подчинить ее своей воле.

— Почему ты так рано ушел из жизни, папа? Почему оставил меня одну, прежде чем я повзрослела? — произнесла она вслух.

Ей вспомнилось, как часто они с отцом обсуждали разные вещи, которые будут делать вместе.

«Я буду брать тебя на балы, — обещал отец. — Я уверен, моя дорогая, что на этих балах ты будешь самой красивой женщиной».

Как она смеялась тогда над этими словами!

— Ты мне льстишь, папа! А ведь ты обещал, что никогда не будешь льстить мне.

— По правде говоря, я оцениваю тебя бесстрастным взглядом постороннего, — отвечал отец. — Я искренне и непредвзято заявляю тебе, что ты решительно не похожа на девушек твоего возраста.